— Нет уж, — насторожился участковый. — Как раз — важно! Радиодетали только конкретным людям нужны — радиолюбителям. Вот их и поищем. Вы вообще кого-то подозреваете?
— Ах, бросьте! Кого тут подозревать?
— Что ж, ладно. Вот здесь распишитесь… и здесь… Понятые-то где?
— А, сейчас, сейчас позову… я быстро…
Вообще-то хорошо бы все это прекратить за малозначительностью да материал проверки списать в архивное дело. Однако не выйдет. Тут ведь не просто кража, а — со взломом! Пусть даже и насчет «группы лиц» еще бабушка надвое сказала. И «Спидола» — семьсот тридцать… тьфу ты — семьдесят три рубля. Почти как зарплата. Да и фотоаппараты еще — «Любитель» со «Сменой», конечно, дешевые, но…
— Вот, пожалуйста — понятые! Проходите, товарищи.
— Аркадий Ильич…
— Да-да?
— У вас фотоаппараты на балансе стоят?
Матушка-природа наградила бывший райцентр весьма щедро: кроме бескрайних лесов, ореховых и рябиновых рощиц имелись еще река и целых три озера, именовавшихся без затей — Маленькое, Среднее и Большое. На самом дальнем и рыбном — Большом — раскинулись песчаные пляжи, на Маленьком и Среднем — мостки. Впрочем, рыбой и эти обижены не были.
После ночного ливня солнышко словно на волю вырвалось — жарило уже совсем по-летнему, припекало прямо с утра! Возникшие за ночь лужи на глазах исходили паром, в кустах акации перед исполкомом радостно щебетали птицы. Девушки уже переоделись в платья — крепдешиновые, ситцевые, — яркие, с короткими рукавами, в горошек, в цветочек, в клеточку…
Мальчишки шли в школу в одних рубашках, а младшекласснники — так те вообще в коротких, на помочах, штанах. Лишь девчонки, как всегда, парились в коричневых своих платьях с передниками. Передники, правда, нынче были белые, праздничные, как и рубашки у парней.
Молодой человек — юноша в белой рубашке и светлых парусиновых брюках — слез с велосипеда у почты. Прислонил велосипед к забору, уселся на парапет и стал кого-то ждать, лениво посматривая на ожидавших автобус пассажиров.
Тетки в жакетах, двое мужиков с котомками, командировочные с чемоданчиками — немного, все же рабочий день. Автобус «Озерск — Тянск» нынче ходил часто — три раза в день! А по субботам, воскресеньям и понедельникам ездили еще и по деревням. Совсем красота! Не как в старые времена — добирайся как знаешь. Это, кончено, хорошо. От укрупнения районов хоть какая-то польза. Но вместе с тем… Озерск раньше был райцентр, а теперь что?
Юноша пригладил темно-русые волосы. Подстриженные когда-то «полечкой», они сейчас лезли в глаза, приходилось зачесывать челку назад, однако ветер быстро трепал прическу.
Вытащив из кармана расческу, юноша тщательно причесался, поймав на себе заинтересованные взгляды проходивших мимо школьниц, судя по виду — семиклассниц или еще младше. Мелкота! Ишь, вылупились!
Одна даже набралась храбрости — поздоровалась:
— Максим, привет.
Темненькая, востроглазая, стройненькая… Знакомая…
Максим улыбнулся, снизошел до ответа:
— Привет, Женька, привет. В школу?
— Ну а куда ж? Последний день нынче, забыл?
— Х-ха! То-то я смотрю — такие красивые все.
— А у тебя когда экзамен?
— Послезавтра. Русский язык.
— Ну, ни пуха, ни пера.
— К черту, к черту. Мне бы, главное, французский сдать. Насчет остальных я не волнуюсь.
— Сдашь.
— Сдам.
— Увидимся, Макс!
Макс… хм… Ну и что с того, что младшей сестры одноклассница? Никакого уважения. Совсем. Ох уж эти пионеры… А вообще Женька — счастливая. Никаких экзаменов нынче в седьмом классе сдавать не надо — сразу в восьмой, он выпускным считается, не как раньше — седьмой. Потому как реформа: не семилетняя школа, а восьмилетняя, не десять классов, а одиннадцать, и два дня в неделю изволь на производственной практике отработать: на ферме, в леспромхозе или еще где… Чтобы стаж шел. Без стажа — никуда.
Вот и Максим одиннадцатый заканчивал, экзамены остались — и все.
Кстати, а Женьку эту в детстве Горемыкой прозвали! За то, что в разные истории попадала: то в детском саду кипятком руку ошпарила, то в парке потерялась, а как-то ее с рейсового автобуса сняли — решила просто так покататься. Но все это давно: Катька, сестра Максима, иногда вспоминала, а вот Женька прозвища своего старого не любила. Да и позабылось оно уже.
К остановке наконец подъехал автобус из Тянска — желто-красный тупоносый ЗИС-155. Остановился, распахнул двери-гармошки, старых пассажиров выпустил, новых — впустил.
Макс посмотрел с любопытством: всегда интересно, кто в город приехал, может, знакомый кто… Нет. Знакомые — да, но все — народ пожилой и не интересный ничуть.