— Ну…
— Зовут меня Боб, — сказал Дэйв.
Забросив несколько витков провода настойку, он вернулся к «БМВ» и поднял капот.
— Фью! — присвистнул он, отшатнувшись, — картинка не из привлекательных.
— И звука нет, — согласился я, огибая передний бампер.
— Похоже, аккумулятор сдох, — сказал Дэйв. — Кха-кха-кха.
— Господи боже! — произнес я, едва заглянув под капот.
— Вам на нем уже не ездить; — сказал Дэйв и, повысив голос, добавил: — Придется отогнать ублюдка к нам.
— И черт с ним, — согласился я.
За несколько минут мы прицепили проволочным тросом бампер «БМВ» к кузову пикапа. Я забросил в кузов пластиковые треугольники и молча пошел рядом с грузовиком, который Дэйв выводил из тесного проулка с такой легкостью, словно всю жизнь только тем и занимался. Когда он вывернул на Штайнер, я сел к нему в кабину. Дэйв нажал гудок и помахал даме рукой.
— Я еще вернусь угостить вас коктейлем, — прокричал он.
Она нерешительно махнула в ответ, и мы уехали.
Через сорок пять минут две машины стояли в лодочной гавани в двадцати футах от рабочего места Дэйва. Пятиярдовый мусорный контейнер, десять лодок и забор из рваной проволочной сетки отгораживали нас от улицы. Вокруг вроде бы никого не было.
— Где Майк?
— Появится к полудню, — сказал Дэйв, — если не слишком перебрал.
Мы даже не отцепили буксирный трос. Мы вынули из «БМВ» все сиденья, вспороли обивку и выкинули остатки в мусор. Мы сорвали внутреннюю обивку, и ее тоже выбросили. Дэйв снял радио, кондиционер, ящик для перчаток и центральную консоль. Мы заглянули в воздушные фильтры, и под взорвавшийся аккумулятор, и под прогоревшую панель управления. Дэйв, забравшись под машину, пошарил пальцем в оребрении трансмиссии. Я сорвал решетки со всех четырех динамиков и вырезал из них диффузоры. Дэйв принялся вскрывать внутренние дверные панели. В багажнике лежала запасная шина. Я взрезал ее вдоль, запустил руку внутрь и обшарил целиком, после чего и ее отправил в контейнер. Под ковриком оказалось закрытое крышкой углубление, и я открыл его.
Нашел.
— Эй!
Дэйв обошел машину сзади. С кончика носа у него стекал пот.
— Надо было сразу здесь посмотреть.
Его не пытались прятать, зато приняли меры к сохранности. Коробка четырнадцати дюймов в ширину, двадцати четырех в высоту и три дюйма в толщину из слегка тонированного «лексана» или какого-то другого прочного пластика. Все грани были промазаны эпоксидкой или силикатным клеем, полудюймовым слоем, плотно удерживающим крышку. Вдоль периметра крышки через каждые три дюйма чернели головки алленовских болтов. Эти болты прижимали к крышке изнутри какой-то прокладочный материал, охватывающий все стороны коробки. На крышке была наклейка со штрих-кодом и еще две — с инвентарными номерами или номерами серии.
Вдоль двух длинных сторон коробки тянулась надпись, дублировавшаяся на арабском и греческом. Английский вариант читался так:
«Затягивайте болты поочередно по диагонали
динамометрическим ключом,
прилагая давление 2 фута на дюйм за один шаг
не превышая 24 фута на дюйм».
С одной стороны коробки виднелся ниппель, похожий на ниппель шины. Под прямыми углами к стержню клапана в стенку коробки была вмонтирована круглая белая шкала с черными метками от 0 до 200 чего-то, с тонкой стрелкой датчика-сигнализатора повреждений.
— Герметичная коробка?
— Вакуумная упаковка, — поправил Дэйв. — Эти «мик» обозначают микроны.
Он кончиком пальца постучал по шкале. Стрелка сдвинулась на один-два градуса, не больше.
Через этот клапан воздух откачивают из коробки вакуумным насосом.
Оргстекло было полупрозрачным, но все же позволяло заглянуть внутрь. Дэйв протер крышку тряпкой.
— Это что еще за чертовщина?
«Это» походило на пачку мятой бумаги, такой толстой, что ее можно было принять за ткань. На верхнем листе были оттиски печатей, пара росписей и много написанных от руки чернилами греческих букв. Несколько строк располагались на листе симметрично. По-гречески я не читаю, но у меня не осталось сомнений, что мы нашли «Сиракузский кодекс».
ПРИМАНКА
XXXI
В такую рань вполне можно было застать Томми Вонга дома, поэтому я поискал его в справочнике в телефонной будке. Не числится, как и следовало ожидать. Полусонная Мисси взяла трубку, услышав мой голос на автоответчике. Хоть и в полусне, она отказывалась назвать мне адрес Вонга, пока я не скажу ей, зачем мне нужно с ним увидеться. Я сказал, что это не ее дело.