— Спасибо, — пожал плечами младший, — у тебя получилось бы не хуже.
И несколько раз перекрутив револьвер на пальце, не глядя опустил его в кобуру.
Хуан хрипел, пытаясь уцепиться руками за каменные блоки, из которых были сложены стены храма. Он не мог позволить себе даже раненному стоять на коленях перед бандитами.
Невеста, пачкая белое свадебное платье кровью, перебросила правую руку Хуана через свою шею и помогла ему подняться. Тот встал, истекая кровью и скрежеща зубами от боли. Но своего добился — он стоял, несмотря ни на что, и смотрел в лицо своим убийцам.
В окне дома напротив мелькнуло лицо перепуганной черноволосой девушки. Мелькнуло и тут же исчезло. А Фрэд, осклабившись, крикнул в открытое окно:
— Не высовывай нос на улицу, когда слышишь выстрелы, иначе в следующий раз я прицелюсь в твое окно.
Из глубины дома послышался сдавленный крик ужаса. А Фрэд громко расхохотался.
Священник, все еще не пришедший в себя после увиденного, растерянно смотрел на мертвые тела, на подкашивающиеся, залитые кровью ноги Хуана Корды, на выпачканное в кровь белое платье невесты.
Солнце клонилось к западу, и косая тень собора накрывала собой площадь. А Фрэд все не спешил расправляться со своей жертвой. Ему доставляло удовольствие смотреть, как мучается Хуан.
Вот уже тень от крестов на высоких башнях собора легла на стену противоположного дома, вот стих дневкой ветер…
Священник, глубоко вздохнув, сделал шаг вперед и, протянув руки к бандитам, громко начал говорить по-испански.
Фрэд сморщился, не понимая смысла сказанного. Наконец, один из бандитов, поняв затруднение главаря, стал переводить ему.
— Он говорит, что кто-нибудь потом придет и отомстит тебе за Хуана Корда к его людей.
— А поточнее нельзя? — сквозь зубы процедил Фрэд Баллоу, понимая, что пространная речь священника не могла уложиться в одну фразу.
— Ну, он говорит довольно туманно, — развел руками бандит-мексиканец, — что-то вроде того, как стая мстит за убитого волка.
— Так что, наш Хуан понимает только по-испански? Так пусть он и слушает священника, а мне эта тарабарщина ни к чему, — и Фрэд сплюнул в пыль.
Но его помощник поспешил уточнить:
— Хуан Корда прекрасно понимает и по-английски. Я сам как-то с ним говорил.
— И он не захотел встать передо мной на колени? — выдавил из себя Фрэд.
— Иди ты к черту! — отчетливо по-английски выкрикнул Хуан Корда. — Будьте вы прокляты, братья Баллоу!
И вновь Фрэд сплюнул сквозь зубы.
— Это ты, сейчас, Хуан, отправишься к черту. Я всегда уступаю дорогу друзьям, — к, сверкнув на солнце выхваченным из кобуры револьвером, выстрелил.
Пуля попала Хуану точно в голову…
Площадь наполнили рыдания обезумевшей от горя невесты. Она пыталась поднять своего Хуана, все еще не веря в то, что он мертв.
Ее схватили за руки люди братьев Баллоу и потащили к повозке с сеном, на ходу срывая с нее свадебное платье.
— Ну что ж, ты не успел до нее добраться, — сказал Фрэд, обращаясь к мертвому Хуану, — доберутся мои люди, а сам я не опущусь до того, чтобы притрагиваться к грязной женщине.
И он рукавом своей красной рубашки вытер пыль с лица.
А младший брат Фрэда Ричард медленно двинулся к столам, уставленным угощением. В торце высились два больших бокала, наполненных вином для жениха и невесты. Он уселся на стул, где должен был сидеть Хуан Корда, и долго смотрел на мерцающее в лучах солнца красное вино. А затем, грязно выругавшись, перевернул бокалы на скатерть. Вино растеклось темным пятном.
— Присаживайся! — крикнул Ричард, подзывая Фрэда, — по-моему, они приготовили как раз то, что мы с тобой любим.
Бандиты, словно бы опомнившись, бросились к столу. Они лили себе вино в широко раскрытые рты прямо из горлышек, хватали куски запеченного мяса руками, отталкивая друг друга, чтобы ухватить более лакомый кусочек.
Только Фрэд и Ричард ели спокойно, так, словно и в самом деле были в числе приглашенных на свадьбу.
Из повозки доносились крики невесты Хуана и грубый хохот бандитов.
Ни один мускул не дрогнул на лице у Фрэда, когда Ричард сказал ему:
— Ты бы приказал вытащить ее за город.
— Я сам знаю, что мне делать. Когда меня убьют и ты останешься главным, то будешь приказывать.
— Но ведь это только обозлит горожан, — возразил Ричард, отпивая вино.
— Нас все должны бояться. И чем страшнее мы будем, тем легче будет властвовать.
— Может, ты к прав, — ответил Ричард.
И вновь священник, понимая всю свою беспомощность, двинулся к бандитам. Он, уже не надеясь, что они внемлют его голосу, что-то кричал по-испански.