— На этом мы, к сожалению, должны закончить, — сказал журналист. — У нас слишком мало данных, чтобы пытаться объяснить эти случаи. Мне, однако, кажется целесообразным попросить Станека тщательно запереть вход в подвалы и не расставаться с ключами.
— Правильно, — присоединился Болеша. — Надо сделать так, чтобы в эти проклятые подземелья никто не мог проникнуть. А туда ведет только один вход?
— Нет, — откликнулся Станек. — Есть и другой — в развалинах башни. Но им не пользуются. Двери там очень толстые, заперты тяжелыми железными засовами.
— Значит, через них нельзя пройти?
— В нынешнем их состоянии это исключается.
— Но если засовы отодвинуть изнутри, то выйти на поверхность можно?
— Засовы очень старые и сильно заржавели. Без инструментов отодвинуть их невозможно.
Разговор закончился. Все начали расходиться, решив, что молодежь должна осмотреть ближайшие окрестности.
Глава пятая
Следующая ночь прошла спокойно. Поэтому, несмотря на то, что поиски не увенчались успехом, общее настроение улучшилось. После завтрака все разошлись, и лишь Проца остался на террасе с книжкой в руках. Однако он не читал, а скорее наблюдал за природой и людьми.
Он видел, как Иоланта, Кушар, Велень и Болеша исчезли среди деревьев парка с ракетками в руках. Теннисный корт находился в глубине парка, укрытый деревьями.
Сосин и Шаротка шли с Броной в сторону парников, о чем-то оживленно беседуя. Голос Станека доносился из дома — он с кем-то разговаривал, кажется, с Вечорек. Проца наблюдал за этим перемещением людей, а упорный рой мыслей, рассуждений не давал ему покоя.
Погруженный в раздумья, он не заметил, как прошло немало времени, солнце уже стало приближаться к зениту. Из парка вышли Болеша и Велень, оба красные и вспотевшие. Шли к дому. Велень на ходу кивнул Проце.
Через некоторое время он снова вышел на террасу. Минуту стоял неподвижно, не обращая на Процу внимания. Потом сошел вниз и исчез за углом дома. Появился Болеша и не торопясь, солидно направился в сторону фруктового сада. Проца проводил его взглядом.
Пробежала Иоланта и с криком: «Привет, старик!» исчезла в открытых дверях гостиной.
Проца отложил книгу, которую так и не начал читать, и поднялся.
Было тихо и пусто. Из раскрытых дверей замка голосов уже не было слышно. Высоко в небе сверкало солнце — приближался полдень. Было жарко, и Проца подумал, что охотнее всего он сейчас бы полежал в высокой зеленой траве в холодной тени деревьев парка.
Он сошел с террасы и пошел не спеша, заложив руки в карманы, небрежной походкой человека, у которого масса свободного времени.
Стеклянные крыши парников слепили солнечным блеском. Соломенной шляпы Броны видно не было.
Медленным шагом Проца прошел мимо парников и свернул на тропинку, ведущую к мельнице.
Перед ближайшим поворотом остановился и снова оглянулся назад. Никого не было видно. Все вокруг утопало в солнечном блеске, затихшее и застывшее в полуденном зное.
Прошло около двадцати минут, прежде чем он дошел до луга перед мельницей. В том месте, где тропинка раздваивалась, остановился. Здесь ничто не нарушало тишины. Были слышны лишь монотонный шум льющейся через шлюз воды и едва уловимое жужжанье насекомых.
Вода у ближнего берега прозрачная и светлая, местами блестящая, дальше темнела, а под самыми деревьями, в их тени, была почти черной.
Проца двинулся направо, в сторону мельницы. Густая трава совершенно заглушала шаги.
Он сошел с тропинки и направился к покосившимся дверям, петли которых были изъедены ржавчиной. Между створками была широкая щель, и Проца без труда проник вовнутрь. Остановился, чтобы привыкнуть к темноте. Спустя минуту он смог различить огромный мельничный жернов, лежавший рядом. Несколько толстых деревянных столбов подпирали своды. Темные мрачные углы заросли паутиной.
С правой стороны была лестница со сломанными перилами, ведущая на чердак. На толстом слое пыли, покрывавшем деревянные ступени, Проца увидел отчетливый свежий след.
Кто-то взошел туда перед ним.
Стараясь ступать как можно тише, он начал подниматься по лестнице.
Ступени из толстых дубовых досок не скрипели. Затаив дыхание, он медленно поднимался вверх. Когда голова почти достала пола чердака, остановился и напряг слух.
Сверху донесся легкий шелест, как будто кто-то переворачивал листы бумаги.
Осторожно приподняв голову, Проца выглянул наружу. Прямо напротив него находилось оконное отверстие без стекла и рам. Под окном стоял огромный ящик, а около него спиной к Проце сидел человек.