Оставшись один, барон саданул кулаком по столу. По столешнице зазмеилась трещина:
– Пять тысяч дьяволов!!! Я убью эту дрянь и этого старого хрыча!! Сам убью!! Сам!!!
Он издал какой-то утробный рык.
– О, господин мой, успокой свою душу. – в кабинет внезапно проскользнул Али. – Еще не все потеряно. Ты можешь остаться хозяином здешних земель.
Барон мрачно посмотрел на конюха:
– Как?
– Скажи, господин, у вас в стране тот же закон, что и у нас? Если наследник сумасшедший, то он не считается наследником?
Барон хмыкнул:
– Наверное. Но…
– Когда сюда придут, то я смогу сделать так, чтобы эта девушка повредилась в уме. Не волнуйся, никто на нее не нападет, никто ничего не заметит. Но она будет вести себя как сумасшедшая. А сумасшедших надо держать в лечебнице. Значит, ты останешься владельцем. А этот старик… Он будет выглядеть так, как будто выжил из ума и все придумал в своей бедной глупой голове.
Барон, совершенно успокоившись, с интересом посмотрел на конюха:
– Ты верный слуга! Если все будет по-твоему, то тебя ждет награда!
«Но почему ты меня спасаешь? Что же тебе нужно?» – продолжил он мысленно.
– Господин, гости скоро будут. – Али уже кланялся на пороге.
– Ну, посмотрим, посмотрим, с каким видом эта старая бумажная крыса будет мне тут толковать о фальшивом завещании…
А «старая бумажная крыса», тяжело опираясь на палку, плелась к своей конторе. С каждым днем Джону все труднее становилось преодолевать этот короткий путь. Джон чувствовал как из него буквально утекают силы. Однако на душе у него было спокойно. Он сделал то, что должен был сделать. Поэтому он ничуть не удивился, увидев у себя в кабинете скромного, тихого человека, одетого в черное. Человек с достоинством поклонился:
– Здравствуйте, доктор. Его сиятельство прочитал ваше письмо. Если это действительно так, то справедливость должна быть восстановлена. Для этого я здесь. Его сиятельство дал мне соответствующие полномочия. Но, доктор… Понимаете ли вы, что этим письмом вы обрекаете себя на долгое тюремное заключение? А ведь вы в таком возрасте… Быть может вы и не выйдете из тюрьмы…
Нотариус слегка улыбнулся:
– Я хочу идти на тот свет со спокойной душой. Может быть, это благодеяние и зачтется мне на Страшном суде…
Человек испуганно перекрестился.
– Иисусе многомилостивый! Зачем такие слова? Господь призовет нас к себе, когда ему будет нужно…
Джон снова улыбнулся:
– Деяния Господни не постижимы разумом человеческим… Но, скажите мне, вы прибыли один?
– Для подкрепления и вразумления мне придана военная сила. Тридцать солдат во главе с лейтенантом. Я оставил их на постоялом дворе.
– Очень хорошо. Надеюсь, что солдатам неизвестно зачем они прибыли сюда?
– Им приказано сопровождать меня и оказывать мне всяческое содействие. О цели моего визита сюда они не знают.
– Ну что ж, все хорошо. И мы завтра вместе с наследницей восстановим справедливость. Прикажите солдатам завтра быть наготове. Лучше бы им сегодня обойтись без вина….
А на следующий день к воротам замка подъехала целая кавалькада. Помимо старого нотариуса, Клео, скромного человека с большим портфелем, лейтенанта, сержанта и солдат, к барону в гости собрались, конечно же, мадам Фиорентина и мадам Берсинье, а также Арман, взятый только после долгих уговоров. Клео не хотела рисковать возлюбленным, даже присутствие военных не успокаивало ее.... Надо сказать, что лейтенант с первых же минут начал подкручивать усы и кидать на Клео весьма красноречивые взоры…
Ворота открыл Яков, тут же расплывшийся в улыбке.
– Слава Иисусу! Все живы и здоровы!
И уже более торжественно и официально:
– Господин барон ждет вас!
В воротах тут же был поставлен караул. Еще один встал у входной двери. Проходя по двору, Джон вздрогнул. Мелькнули какие-то тени. Или это ему показалось?
В обеденной зале замка был накрыт огромный стол, ломящийся от яств и кувшинов с вином. Лейтенант весело крякнул, но скромный человек так глянул в его сторону, что тот печально вздохнул.
От стола им навстречу шел барон, заранее склоняясь в поклоне.
Скромный человек выступил вперед:
– Барон де Вильрод! Именем короля объявляю вам, что вы лишены прав на этот замок, на эту землю, а также на все богатства, могущие быть найденными здесь! Вы обвиняетесь в лжесвидетельствовании, подделке, покушении на убийство, чернокнижничестве, колдовстве и разбое! Вы арестованы! А теперь…
Человек приглашающе кивнул головой в сторону нотариуса. Тот выступил вперед и, развернув свиток, начал чтение:
«Я, барон Годфруа де Вильрод, сим объявляю мое действующее завещание низложенным. Я лишаю наследственных прав человека, ныне именующего себя моим сыном. Заявляю, что я не знаю этого человека, Я признал его сыном под угрозой, которая возникла из-за лжесвидетельства и обмана.