— Стихи немного безумные! — заметил профессор. — Кто их сочинил?
Вместо ответа Бесс раскрыла тетрадь на первой странице. Там значилось:
«Моей дорогой, безмерно доброжелательной тете Беатрис Уилкин.
ЦИКЛОП»
ПАРАЛИЗУЮЩИЙ СВЕТ
Беатрис Уилкин — тетя Циклопа!..
Сгрудившись вокруг стола, за которым сидела Бесс, все трое ошеломленно смотрели на раскрытую тетрадь.
— Не могу в это поверить! — вырвалось у Джорджи. — Эта маленькая чопорная женщина — тетка преступника!..
Нэнси решила перелистать тетрадку: вдруг там найдется еще какая-нибудь информация. Стихи, которые были записаны в ней, производили странное впечатление; но еще более странным было то, что мисс Уилкин оставила эту рукопись в столе.
— Она должна была бы как можно тщательнее спрятать такой документ, — заметил профессор Титус.
Теперь по крайней мере стало понятным, почему старая смотрительница разрешала Циклопу ночевать на втором этаже и заниматься экспериментами в помещениях музея.
— Во всяком случае, теперь ясно, что Циклоп — это один человек, а не преступная банда, — сделала вывод Нэнси.
— Ты что, забыла о его сообщниках? — не согласилась с ней Джорджи.
— Прочитай вот это! — показала Нэнси на тетрадь. — Циклоп занимался тут экспериментами со светящимся глазом, а мисс Уилкин была в курсе его дел!
— Ты считаешь, она работала вместе с племянником? — не уступала Джорджи.
— Это маловероятно, — вмешался в спор профессор Титус. — Мне кажется, мисс Уилкин ничего не понимала в том, что изобретал ее племянник. Подозрения у нее зародились, лишь когда она обнаружила, что его опытами заинтересовались посторонние. А после происшествия с Нэнси она ударилась в панику и просто-напросто сбежала.
Эти объяснения не вполне удовлетворили Нэнси. В самом деле, поверила ли мисс Уилкин, что товарищами Циклопа были студенты Эмерсона? Или она солгала Нэнси и ее подругам, когда те ее спрашивали об этом?..
Спор был внезапно прерван: кто-то стучал во входную дверь. Профессор впустил мужчину, который представился Беном Фарли, монтером из телефонной компании.
— К нам обратилось несколько абонентов, которые не смогли сюда дозвониться. Ваш аппарат, видимо, неисправен.
Нэнси взяла план первого этажа, чтобы найти линию ввода. Вместе с монтером они пришли к заключению, что ввод находится в подвале. Все направились вниз.
— Ого! — удивился монтер. — Провод-то перерезан!
Он осмотрел линию, затем спросил:
— Кражи тут не было?
Профессор ответил, что кражи, кажется, не было, но на втором этаже ночевал кто-то посторонний.
Монтер пошел к своей машине за инструментом; остальные вернулись в вестибюль читать стихотворения Циклопа. Многое в них говорило о том, что Циклоп и Запп Кроссон — одно и то же лицо. Иногда там упоминался маленький мальчик, которого Бог наградил скверным характером и огненно-рыжими волосами.
— Конечно же, это он про себя, — сказала Джорджи.
Нэнси была убеждена, что Кроссон еще вернется в музей и, может быть, приведет с собой сообщников.
— Надо бы установить наблюдение за домом, — размышляла она вслух.
Профессор сказал, что он мог бы остаться здесь на ночь.
— Один? Нет, это не годится! — воспротивилась Нэнси. — Мы с Бесс и Джорджи не можем бросить вас на произвол судьбы.
В этот момент вернулся монтер и сообщил, что линия восстановлена.
— Уф! — облегченно выдохнула Бесс. — Так приятно знать, что у нас снова есть связь с миром! Монтер усмехнулся.
— Если возникнут проблемы, вызывайте нашу службу, — сказал он и ушел.
Профессор Титус тут же позвонил жене предупредить, что ему придется до утра остаться в музее.
— Нам тоже нужно бы сообщить Бобу и Дэниелу, что и как, — напомнила Бесс.
Мальчики были удивлены и немного встревожились, но согласились, что подежурить в музее ночь было бы очень полезно.
— Насчет Неда ничего нового, — сообщили они. Закончив разговор, Бесс посмотрела на часы и вскрикнула:
— А вы знаете, что сейчас время ужина? Может, закажем еду в каком-нибудь местном ресторане?
Бесс позвонила по нескольким номерам, но безуспешно. Она уже представляла, как они с подругами умирают мучительной голодной смертью… Но ТУТ в одном мотеле у нее все же приняли заказ. Не прошло и часа, как ужин прибыл. Устроившись в вестибюле, девушки и профессор Титус плотно поели. А после этого стали дружно клевать носом и тереть глаза.
Чтобы не заснуть, они попробовали ходить по вестибюлю. Но к десяти часам все почувствовали, что устали невыносимо. Махнув на все рукой, они устроились поудобнее: в конце концов, что случится, если они немного вздремнут?
Для конспирации свет в музее погасили. Вскоре стражей сморил сон…
Никто из них не мог бы сказать, сколько времени они проспали. Вдруг их разбудил ослепительный свет, который бил прямо в лица.
Они с трудом различили, что источником света является гигантский сверкающий глаз. Первым желанием Нэнси было вскочить и броситься туда, откуда был направлен на них этот необычный прожектор. Но, к огромному своему удивлению, она обнаружила, что не способна пошевелиться. Остальные тоже сидели неподвижно, безвольно, словно парализованные.
Послышался голос, который, как показалось Нэнси, долетает откуда-то издалека:
— Не пытайтесь меня преследовать, даже когда снова сможете двигаться!
В ту же минуту яркий свет погас; Нэнси и ее друзья услышали, как открылась и затем захлопнулась входная дверь. Человек, который к ним обращался, исчез, а с ним исчез и светящийся глаз.
Пять долгих минут они сидели, не в силах ни встать, ни заговорить. Наконец Нэнси медленно поднялась, направилась к телефонному аппарату и подняла трубку; гудок показывал, что телефон работает нормально. Она набрала номер полиции. Дежурный сержант пообещал немедленно прислать кого-нибудь.
Нэнси зажгла свет в вестибюле и спросила остальных, как они себя чувствуют. К счастью, серьезных последствий этот краткий паралич ни у кого не вызвал.
— Только какое-то очень странное ощущение, — заметил профессор.
— Вы можете объяснить, что с нами было? — спросила его Нэнси.
— Это не так просто, — ответил он. — Правда, я вспоминаю одну статью… Студенты-медики проводили опыт: собирали в пучок волны, излучаемые мозгом человека, который был погружен в гипнотический сон. Они обнаружили, что «отпечаток» этого состояния можно воспроизвести на другом мозге, используя лазерный луч с определенной длиной волны. Разумеется, простейшие мозговые излучения, прежде чем передаваться подобным образом, должны были быть предварительно закодированы в лазерном устройстве. Так что в конечном итоге эта система вызывала «парализующий» сон.
Нэнси надолго задумалась.
— Кажется, это не совсем то, чему мы подверглись… Ведь никто из нас не был загипнотизирован. Да и программа для каждого из нас должна была бы быть различной…
— Верно, — согласился профессор Титус. — Это требует особого изучения…
— Черт возьми!.. — Глаза Бесс были широко раскрыты от ужаса. — Какое страшное изобретение! Профессор улыбнулся.
— Преступники часто прибегают к помощи техники, которая далеко превосходит их умственный потенциал… Мне кажется, я узнал грозный голос, который тут звучал: это был голос Заппа Кроссона.
— Наверно, он все-таки прятался на чердаке, — сказала Джорджи. — Я сбегаю посмотрю, заперта ли дверь, которая туда ведет.
Спустя несколько минут она вернулась и сообщила, что дверь закрыта.
Бедняга Бесс совсем перепугалась.
— Боже мой, значит, Запп Кроссон все еще наверху? И может в любой момент вернуться, чтобы применить против нас свой парализующий свет?
Нэнси ответила, что сильно сомневается в этом: они ведь ясно слышали, как захлопнулась входная дверь.