Сегодня Осман Великий был в ярости. Глаза его налились кровью, стали темными, злыми, по телу фиолетового цвета пробегали яркие волны. Длинные десятиметровые щупальца, словно тугие слоновьи хоботы с пульсирующими пухлыми присосками, делались то ярко-красными, то темными, багровыми. Осман Великий гневался на королеву за то, что она посмела заплыть слишком далеко от стен великолепного дворца.
Несколько дней Османия просидела в большом тронном зале возле своего повелителя. Потом это надоело ей, и она отправилась осматривать пещеры и гроты, где жили подданные короля — осьминоги-туни, то есть простое население королевства.
Разгуливая, королева увидела в одном из гротов под самым потолком студенистые комочки. На тонких клейких стебельках гроздьями висели яйца осьминогов. Кругом носились маленькие осьминожки, озорные и проворные. И королеве Османии захотелось тоже иметь сына, крошку-осьминожку.
Время шло. Османия, как и положено королеве в сказочном осьминожьем королевстве, снесла только одно яйцо. Яйцо подвесили к потолку в королевском гроте. К нему была приставлена придворная дама — старая бездетная Осьминожиха. Осьминожиха смотрела за яйцом во все глаза, не оставляя его без внимания ни на одну минуту. И вот ранним утром, когда все королевство спало, из яйца вылез малыш. Он был крошечным, но уже вертлявым. Увидев свою няньку, придворную даму Осьминожиху, он щипнул ее тоненьким щупальцем.
— Ты кто? — спросил крошка-осьминожка. Узнав, что это его нянька, продолжал: — А где родители? Хочу видеть папу и маму! А еще хочу из моллюсков кашу.
То-то было радости. Османия носилась по дворцу, подпрыгивала к потолку и спускалась на пол, словно парашют, растопырив в стороны все восемь щупальцев.
— Назовем сына Османдром Первым! — вымолвил король осьминогов.
— Османиком! Османчиком! — шлепала щупальцами королева Османия.
Крошка-осьминожка Османик ползал по огромному отцовскому телу, забирался на голову и усаживался на шляпе-короне. Особенно Османику нравилась корона. Она была гладкой и блестящей. Тоненькими щупальцами Османик пытался выковыривать из короны жемчужины, но это у него пока не получалось. Он щипал отца крошечными пальчиками и бесконечно тараторил:
— Папа, папа-осьминог! Много рук и много ног. Вот глазок, вот другой, щиплем папочку ногой! Он похож на толстый мяч, но не сдвинется, хоть плачь!
Осман Великий неторопливо перебирал трон огромными щупальцами и делался розовым от удовольствия.
Османик быстро рос. Отец решил, что пора заняться его образованием.
— Я буду сам учить сына! — заявил Осман Великий королеве Османии. Король усадил Османика перед собой на коралловый риф и стал объяснять:
— Мы очень древние по происхождению. Нас почему-то в других царствах величают головоногими моллюсками! Но мы на это не в обиде. Что самое главное в теле? Голова! А что еще? Еще — ноги. У нас большая голова и длинные, сильные, гибкие ноги-щупальца. Они нам служат и как руки. Щупальцами мы едим и бьемся с врагами. — Осман Великий повел вокруг себя щупальцами так, что все вокруг заволновалось. Османик сидел, крепко ухватившись за выступ кораллового пенька.
— Некоторые умники, — продолжал король, — обзывают нас спрутами. На это, малыш, не обращай внимания. Каждый роток не завяжешь в узелок. Мы с прутами ни на кого не ходим. И детей розгами не наказываем. Мы — сильные моллюски, но у пас есть одно слабое, уязвимое место, — голос Османа Великого стал тихим, потом перешел в шепот. Король шептал сыну прямо в широко открытые глаза:
— Ты постарайся это хорошо запомнить, иначе...
— Что иначе? — так же шепотом спросил Османик, уплетая моллюсков.
— Иначе нас могут погубить.
— Погубить? — глаза у Османика стали от страха и любопытства шире лица.
— Вот, — сказал король, снимая корону, — видишь? Колпачок в голове, ученые называют его хрящевой капсулой.
— Вижу, — прошептал Османик, ощупывая свою голову.
— Так вот, в ней — нервный узел. Если его сильно сдавить, мы — большие и сильные — умираем. Поэтому у меня и у твоей мамы на голове золотая шапочка-корона. Корона искусно сделана и прикрывает наше уязвимое место. Когда ты немного подрастешь, мы и для тебя закажем у мастеров такую корону. А пока живи и не болтай зря каждому встречному-поперечному, что ты — королевич. Ясно?
Король замолчал, посмотрел по сторонам. Кроме змеехвостки поблизости никого не было. Змеехвостка же, прижавшись к камню, внимательно прислушивалась к рассказу короля. Чуть помедлив, Осман Великий продолжал:
— Особенно берегись Мурены. Мурена — злая царица соседнего государства. Она поклялась, что изведет весь наш королевский род. Извести не изведет, а неприятностей наделает.
Последние слова Османик почти не слушал. Он увидел двух красивых рыбок, резвившихся над папиной короной. Еще минута — и след Османдра Первого расплылся.
— Сорванец, — проворчал король, — вылитый я в детстве.
Теперь каждый день Осман Великий усаживал перед собой сына и занимался его образованием.
В морской воде, — говорил король, — живет множество животных. Одни опасные, как акулы, змеи, скаты. Другие, хотя и сидят на месте, тоже опасны. Но особенно страшны для осьминогов подводные течения и волны. Волны нас могут разбить о камни, выбросить на коралловые рифы. Когда прилив или отлив, когда шторм, надо прятаться в пещерах.
Османику не сиделось. Лекции отца были скучными, не совсем понятными. Ну что такое прилив или отлив? Или шторм? Поэтому при первой возможности он убегал. Осману Великому заниматься воспитанием тоже надоело, и однажды король воскликнул:
— Османия! Где ты?
— Я здесь, мой повелитель! — отозвалась королева со стены дворца.
— Опять ты за свое?
— А что делать? Сын подрос. Ты его учишь.
— Я думаю, — продолжал король, — что метод обучения, которым пользовался мой батюшка Осман Великий Первый, устарел. Я решил отдать Османдра учиться в общеобразовательную школу для осьминогов. Пусть уму-разуму набирается, жизнь познает. Если у него что не получится, возьмем репетитора из другого осьминожьего королевства. Кстати, жив ли старый учитель? Как его... Осьмин Осьминович? Отвези завтра нашего баловня к нему в школу.
Утром персональная машина «Краб» модели М-83 остановилась около здания, где учились осьминожки.
Османик, помахивая толстым портфелем, в котором были многочисленные завтраки, поднялся на крыльцо и помчался по школьному коридору. Увидев табличку «А», вошел и сел на заднюю парту. По классу бегали осьминожки, размахивая портфелями и школьными принадлежностями.
— Привет! — услышал королевич. — Ты кто?
— Османик.
— А я — Оська! — протянул щупальце круглый коротышка с рыжими, чуть раскосыми глазами. — Новенький?
— Ага, новенький.
— Важный или простой? — продолжал Оська.
— Важный, — выдохнул Османик.
— А я — туни. Простолюд.
— Ну и что? — Османику вдруг стало так весело, что он подпрыгнул и стал носиться по классу, как и все остальные. Османдр смешно разбрасывал щупальца и припевал:
— Оська-туни! Оська-туни! Распустил по классу слюни!
— Но-но! — сердито крикнул Оська. — Не посмотрю, что из важных, накручу живо щупальца!
В дверях показался старый учитель Осьмин Осьминович.
— Урок начинается, — сказал учитель, усаживаясь на широкий коралловый пень. — Угомонитесь! Вопрос первый: что самое главное для нас, дети?
Оська поднял щупальце:
— Развивать свой колпачок, набивать его знаниями! — выпалил Оська.
— Правильно, — похвалил его учитель, — и чем раньше, тем лучше. Сейчас на песчаном подводном пляже мы будем писать буквы осьминожьего алфавита.
Ъ, Ъ, Ъ — писал на песке заточенной раковиной Оська.
Ъ, Ъ, Ъ — писал за ним Османик.
Ы, Ы, Ы — выводил буквы Оська.
Ы, Ы, Ы — списывал Османик.
Потом был урок математики. Ученики складывали и раскладывали на кучки камушки и раковины, считали и пересчитывали.