— У мальчишки нет свечи! — крикнул барон. — Не упустите мальчишку! Рвите на части! Тогда и девчонка поддастся.
И тут случилось нечто невероятное. Откуда ни возьмись, появилось множество белок. Одни скользили сверху сплошной струёй, словно водопад. Другие поднимались снизу им навстречу. Они мелькали, ловко пролетая мимо протянутых рук, застилая всё кругом.
— Я ничего не вижу! Проклятые белки! — взвизгнул барон.
— Меч где-то здесь! — шепнула Седая Белка. Она прыгнула Альке на плечо, сунула ему в руку острую половинку ореховой скорлупы.
Между тем белок становилось всё больше. Казалось, весь воздух заполнен ими.
Седая Белка царапнула острой скорлупкой по окаменевшему стволу. Блеснул небесно-голубой камешек. Поля, обезумев от страха, закрывая руками шею, чтобы уберечься от растопыренных пальцев и когтей, прислонилась к стволу.
Тем временем Алька окровавленными руками отламывал от ствола кусочки твёрдой коры. И с каждой минутой в стволе всё больше открывался голубой сверкающий меч.
— Проклятье! Не дайте ему схватить меч! — завопил барон, но тут же в него вцепились несколько белок. Барон завизжал, отрывая белок от своего лица. Алька же, не обращая внимания на боль, продолжал отламывать кусочки железной коры.
Наконец голубой меч открылся весь целиком и, тихо вздохнув, плашмя упал в руки Альки. Алька схватил его за рукоять. Меч блестел, отражая пламя свечи.
Глава 12
Королева Синих Туманов
— Беги вверх! — крикнул Алька Поле. — Я их задержу.
Но Поля словно остолбенела, не в силах сдвинуться с места. Со всех сторон к ней тянулись тонкие пальцы, усыпанные алмазами, косматые лапы, щупальца, острые когти, кривые клювы…
— Руби ступени! Скорее! — крикнула Седая Белка и укусила Альку за ухо. — Иначе они догонят вас.
Алька обеими руками ухватил тяжёлый меч и с размаху стал рубить деревянные ступени. Во все стороны брызнули сухие плоские дощечки.
Удар, ещё удар! Теперь между ребятами и страшными преследователями образовался глубокий чёрный провал.
Неистовый вопль донёсся снизу. Поля вздрогнула и выронила свечу. Свеча покатилась вниз со ступеньки на ступеньку и остановилась прямо у провала в пустоту, как будто её удержал полный отчаяния взгляд Поли.
— Девчонку хватайте! Она уронила свечу. Теперь девчонка наша! Наша добыча! — прогремел голос барона.
— Да беги же! — крикнул Алька.
— Погоди… Свеча… — простонала Поля. Вся дрожа, она спустилась на несколько ступеней и подняла свечу.
Алька обнял Полю за плечи, и они, шатаясь, вместе поднялись на последний виток. Лестница кончилась, они увидели круглую площадку. Пол её был выложен узорами из дерева цветных пород.
Здесь оказалась всего одна дверь. Но какая! На ней был изображён дуб, высокий, могучий, живой. Ветерок шевелил густую листву, птицы порхали с ветки на ветку. Белка выглянула из дупла и скрылась. На соседней ветке пристроился старый Ворон. Приподняв крыло, он деловито осматривал свой холщёвый мешочек, висящий на боку.
— Ну и дверь… — тихо и изумлённо проговорила Поля. — Не дверь, а настоящее чудо!
— Ладно, попробую открыть её. — Алька двумя руками толкнул створки двери.
Ребята замерли на пороге высокого зала. Даже не высокого — потолком ему сложило холодное ночное небо, усыпанное далёкими звёздами. А посередине была бездонная пустота, как будто оттуда вынули мерцающую звезду.
Но всё это ребята не успели толком разглядеть. Словно завороженные, они смотрели на высокое отблёскивающее зеркало в глубине зала. Да нет, даже не на зеркало, а на юную красавицу за тонким призрачным стеклом, приложившую руку к сердцу.
Её изумрудные глаза, казалось, излучали свой собственный свет. Кожа была свежа и нежна, как лепестки белой лилии, только чуть подсвечена на щеках розовым. Ребята замерли, поражённые этой невиданной, сказочной красотой.
Высокая алмазная корона украшала её голову. Шею оттягивали слишком тяжёлые для неё ожерелья. Всё платье сверху донизу было расшито драгоценными камнями.
Она казалась совсем юной — года на два, на три старше Поли.
— Я Королева Синих Туманов. — Голос у неё был певучий и нежный. Красавица улыбнулась чарующей, манящей улыбкой. Вдруг грусть мелькнула в её глазах. — Вам хорошо — вас двое. А я всё одна и одна. Так тоскливо, так печально — не передать. Как хорошо, что вы пришли. Но я вижу, вы устали, мои милые дети, и, наверно, проголодались.