Лицо Торнтона Лайна исказилось ненавистью.
— Я позабочусь, чтобы ваше наглое поведение не осталось незамеченным. Вы здесь в самой оскорбительной форме бросили мне в лицо обвинение, и я подам на вас в суд за клевету. Просто мое задание вам не по силам, и вы ищете повод спрятаться в кусты.
Тарлинг вынул из кармана сигару и откусил кончик.
— Моя репутация не позволяет мне впутываться в подобные грязные дела. Очень не хотелось бы оскорблять коллег, и я с некоторым сожалением упускаю хороший заработок, но не хочу зарабатывать деньги, совершая подлость, мистер Лайн. Если вы позволите дать вам хороший совет, то оставьте этот позорный план мести, порожденный уязвленным самолюбием. Замечу, что это не лучший способ завести дело. Вы поступите как настоящий мужчина, попросив у девушки извинения на нанесенное оскорбление.
Он кивнул своему спутнику-китайцу и медленно вышел из зала. Лайн наблюдал за ним, дрожа от гнева. Он сознавал свое бессилие, но когда дверь уже наполовину закрылась, вскочил и, с криком распахнув ее, подскочил к сыщику.
Тарлинг обхватил его обеими руками, поднял, отнес обратно в комнату и усадил на стул. Потом добродушно посмотрел на него сверху.
— Мистер Лайн, — сказал он с иронией. — Вы сами подаете дурной пример преступникам. Хорошо, что ваш приятель еще сидит в тюрьме!
Не говоря больше ни слова, он вышел.
Глава 3
Два дня спустя Торнтон Лайн сидел в своем авто недалеко от Уондфорт-Компона, наблюдая за тюремными воротами.
Он был по натуре актером и поэтом, что не всегда увязывается с представлением о бизнесмене. Торнтон Лайн был холост, окончил университет и защитил ученую степень. Он был автором-издателем тоненького томика стихов. Их качество оставляло желать лучшего, но оформление отличалось изысканностью. Это льстило его болезненному самолюбию. Он владел несколькими автомобилями, деревенским поместьем и домом в городе. Отделка и мебель обеих квартир поглотили такие крупные суммы, на которые можно было купить несколько магазинов.
Джозеф Эммануэль Лайн основал свою фирму и поднял ее на значительную высоту. Он выработал специальную систему продажи, согласно которой каждый клиент обслуживался сейчас же, как только переступал порог магазина. Этот метод основывался на старом принципе — держать постоянно наготове достаточные резервы.
Торнтон Лайн должен был перенять управление делом тогда, когда выход в свет стихотворного томика возвел его в ранг непризнанных знаменитостей. В своих стихах он пользовался совершенно необычной пунктуацией: перевернутыми запятыми, восклицательными и вопросительными знаками — чтобы выразить свое презрение к человечеству. Несмотря на то, что томик был очень тонкий, его никто не покупал, но автор сумел добиться признания в кругу подобных себе соискателей творческих удач. Он всегда считал, что наивысшая степень благородства заключается во вселенском презрении. И мог бы пойти в этом еще дальше, но внезапная смерть отца спутала его планы.
Сначала Торнтон хотел продать дело и поселиться где-нибудь в райском уголке планеты. Затем, ко всеобщему изумлению, решил продолжить начатое отцом. Но только лишь подписывал чеки и получал доход. Руководство он оставил за людьми, служившими в фирме не один год.
В роскошном полиграфическом исполнении, на ценной бумаге было отпечатано обращение к служащим. Лайн-младший цитировал Сенеку, Аристотеля, Марка Аврелия и «Илиаду» Гомера. Это событие не осталось незамеченным прессой разного рода.
Если бы его самолюбие полубога как и прежде принималось всеми, жизнь для Торнтона оставалась бы прелестной. Но существовали, по крайней мере, два человека, на которых все его успехи не производили ожидаемого впечатления.
В лимузине было тепло, несмотря на холодное хмурое апрельское утро. Небольшая группа продрогших женщин стояла невдалеке от ворот тюрьмы. Падал легкий снежок, и первые весенние цветы жалко выглядели на тонком белом покрывале.
Тюремные часы пробили восемь. Маленькая дверь отворилась, пропустив человека в наглухо застегнутой куртке с поднятым воротником и низко надвинутой на лицо кепке. Лайн выскочил из машины и поспешил навстречу освобожденному.
— Ну, Сэм, — любезно сказал он, — на сей раз вы меня, наверное, не ждали?
Мужчина замер от неожиданности.
— О, мистер Лайн, — ответил он устало. — Мой дорогой господин! — больше бедняга не мог выговорить, слезы покатились по его щекам, и он обеими руками схватил протянутую ему руку.