— А теперь зажмурьтесь! — услышал Дима в мозгу и яркий свет слегка ослепил сквозь зажмуренные веки.
"Невообразимый мечтатель" понял, что прошли вершину тоннеля, но дальше оказалось обычное погружение. Так же, до озноба, омывает самая обычная вода. Голову стало разламывать, причём уже привычной болью.
Но вот ладонь Димы снова ослабела, и хоть как сильно Наяда не сжимала его руку, слабеющие пальцы начали уверенно выскальзывать из ладони девушки. И тут "глубоководный ныряльщик" снова услышал в мозгу спокойный голос русалки:
— Дима! Соберись с силами! Уже осталось чуть — чуть и ты глотнёшь глоток воздуха.
Это прозвучало так убедительно, что он, нечеловеческим усилием воли, собрал остаток сил и скорее бессознательно, чем осознанно потянулся вслед за своей спасительницей.
Вдруг, "подводник" почувствовал, что выскочил из воды по шею. В это невозможно поверить, но лицо оказалось над поверхностью. Лёгкие, учуяв кислород, распрямились и лихорадочно заработали. Наш ныряльщик дышал и не мог надышаться, буквально выпивая воздух, не чувствуя вкуса, как умирающий от жажды, захлёбываясь, локает воду. Обоняние не улавливало затхлости воздуха, но интуиция подсказывала, что пространство ограничено.
Вскоре Дима немного успокоился, слух и зрение стали восстанавливаться. "Путешественник" осознал, что находится в абсолютной темноте, а рядом слышится шумное человеческое дыхание.
"Конечно же это Андрюха!" — радостно подумал Дима.
Неожиданно, лицо Наяды засветилось изнутри каким-то неземным, бело-золотым светом. Андрюшина физиономия жадно дышит рядом, широко раздувая ноздри. В глазах, кажущихся невероятно большими на резко похудавшем лице, светится безумный блеск, присущий человеку, миновавшему смертельную опасность.
Ребята огляделись. Их окружает липкий подземный свод, представляющий обычный, утрамбованый чернозём. Пространства так мало, что едва можно высунуть голову. Разговаривать не хочется.
Наяда напоминает фарфорового ангела с фонариком внутри. Прекрасное лицо девушки излучает не только свет, но и тепло. Тесный липкий свод стал напоминать уютную комнатку с ночником.
"Интересно, на кого похож я?" — мысленно спросил Дима.
Несмотря на чудовищность положения, не хочется покидать тесный свод и уходить в чернильную воду. Прошло несколько минут. Вскоре раздался успокаивающий голос русалки:
— Пора! Ныряем!
С этими словами свет от Наяды потух. Глотнув на последок побольше воздуха, друзья погрузились в непроглядную жидкость.
Вода становилась темнее. Плыть пришлось на ощуп. Создалось впечатление, что плывёшь в черниле.
Спустя несколько минут, русалка снова зажглась. Засветилась целиком, и на расстоянии метра от неё пространство озарилось. Но дальше не видно ни зги. Свет упирается в непрогляднейшую тьму. Так и продолжали спускаться. Дима хорошо видел Наяду, ставшую ещё прекраснее в окружении бело-золотого ореола лучей. Волосы колышутся плавными, золотыми волнами, хвост грациозно помахивает. Одной рукой девушка держит Диму, а другой Андрюшу. Тот сощурил глаза и надул щёки.
Через некоторое время давление, снова, железными тисками, сдавило череп. Диме показалось, что кто-то остроумный поместил его голову в стальные тиски и начал весело вращать ручку. Голова вот-вот лопнет. "Путешественник" стал замечать изломанные тени каких-то существ: то ли рукастых рыб с огромными головами, то ли рыбоподобных животных. Но вскоре, уже ни на что не обращал внимание. Боль затуманила мозг и сознание померкло.
Очнувшись, Томин почувствовал, что лежит на чём-то рыхлом, напоминающем паралон. Тело не болит, но голова странно гудит. Затем, "наш ныряльщик" ощутил, что дышит, но как-то чудно, скорее жуёт и глотает неестественно плотный воздух. Если обычную атмосферу сравнить с кипячёной водой, то эта, густая, как кисель. Вязкий кислород очень медленно проползает в лёгкие и буквально расползается по организму. Приходится делать глубокие вдохи и выдохи, насильно втягивая воздух и выталкивая углекислый газ. На это уходит много усилий.
Задыхаясь, Дима широко открыл глаза, пытаясь осмотреться, но непроглядная темнота застлала всё вокруг. Казалось, на глаза надели чёрную повязку из прочной ткани. Повернуть голову тоже не просто. Лицо натыкалось на плотный слой воздуха. Суфлейная плотность пространства грозила задушить. Диме стало не по себе от собственной беспомощности. Горячий ток отчаянья прошёлся по телу. Спина помокрела холодным потом.