Как же он мог забыть об утренней встрече, не сказать Валентину о том, что Катя обещала вечером прийти. Теперь сидит на скамеечке, дожидается. Может, давно уже здесь.
- Она?! Кто - она? - в недоумении спросил Валентин.
- Катя... - пробормотал Костя, добавить было нечего, потому что девушка встала. Теперь она была еще красивее, потому что волосы падали ей на плечи и платье было красивое, бледно-сиреневое. Катя почти вплотную подошла к Валентину, пристально в него вглядываясь.
- Это вы!.. Да, да это вы! Я узнала вас еще тогда на остановке, - тихо говорила она, все еще не отводя от Валентина своих светло-серых глаз.
- Не понимаю. Конечно, это я. Кто ж другой?! - За усмешкой Валентин хотел скрыть смущение, вызванное встречей с этой странной девушкой, и искоса взглянул на Костю.
Но тот не успел ничего сказать, потому что Катя приподнялась на цыпочки и обеими руками коснулась его волос. Быстро, быстро, перебрала русые пряди и воскликнула:
- Вот... Вот тут зажившая рана.
Валентин чуть отстранился, оглянулся по сторонам. Таким беспомощным Костя его никогда не видел и поспешил на выручку:
- Пойдем наверх, - сказал он, потому что с балконов на них с любопытством смотрели соседи.
Костя помчался наверх, открыл дверь.
Катя и Валентин медленно поднимались по лестнице. Она говорила, что приехала поступать в институт. И вот увидела его с Костей.
- Даже глазам своим не поверила, - заключила она.
- Вы, наверное, тогда работали в больнице, - сказал Валентин. - Но там я недолго лежал...
- Нет, нет, не в больнице. - Катя вслед за ним вошла в комнату.
- Ты посмотри, Валентин, что эти разбойники натворили! воскликнул Костя, указывая на сорванную портьеру и валявшийся на полу глиняный горшок с фиалками.
В комнату заглянула Жужа, но тут же ретировалась. Видно, боялась, что ее сочтут причастной к беспорядку.
- А что я говорил! - воскликнул Валентин. Похоже, что он был рад небольшой паузе в разговоре с незнакомкой. - Сейчас уберем.
- Потом уберем!.. Вот стул, Катя, - Костя лукаво ухмыльнулся. Его храбрый дядя даже не предложил гостье сесть.
- Да, да, прошу вас, располагайтесь, - подхватил Валентин.
- Пойду накормлю эту компанию, - проговорил Костя, потому что коты вместе с Жужей сидели в прихожей, явно ожидая, когда на них обратят внимание.
- Потом накормишь, - остановил племянника Валентин.
- Потом так потом, - согласился Костя, усаживаясь на диван. Теперь уж ясно, что Валентин не хочет оставаться наедине с этой напористой Катей.
А та, все так же пристально глядя на него, сбивчиво заговорила:
- Я ведь совсем плавать не умею... Я сразу же стала захлебываться, когда вы, раненый, подплыли... - И так как Валентин молчал, Катя обернулась к Косте и, волнуясь, продолжала: - Голова у него была рассечена... но он тащил и тащил меня... оттаскивал подальше от судна, чтоб не попала в воронку от гибнувшего "Нахимова"... А я и без воронки бы утонула. Лицо его было в крови и в какой-то краске, я не могла как следует разглядеть человека, который меня спасал. - Голос ее зазвенел какими-то трагическими нотами. - Ведь не бросили, не бросили...
- Так вы же не умели плавать, сами только что сказали. Вот и тащил, - деловито пояснил Валентин. Но Катя, казалось, не слышала:
- Потом уже на берегу девочка говорила: дядя с разбитой головой ее на плотик усадил и меня из моря вытащил... и еще одну бабушку...
- Ну помог... Из-за этого вы меня искали? - улыбнулся, наконец, Валентин и подвинул Кате стул, потому что они все еще стояли посреди комнаты.
- Да, из-за этого. Я вам жизнью обязана! Жизнью! - голос ее снова зазвенел - Искала вас в Новороссийске. А вы здесь. Увидела случайно, когда вы с собачонкой не успели сесть в троллейбус.
- А если б сел? - Валентин неожиданно рассмеялся. Рассказывали бы все это при пассажирах? Катя обиженно проговорила:
- Неужели вы ничего не поняли, чудак, вы этакий?!
- Ну, знаете, дорогая Катенька, никакой Валентин не чудак! Не надо обзываться! - возмущенно выкрикнул Костя. Ну пусть мама называет его чудаком. Но с какой стати эта цаца такое говорит.
Однако, Катя, не обратив ни малейшего внимания на Костино замечание, продолжала:
- Нет, нет, вы только постарайтесь представить себе весь ужас, который я испытала, очутившись среди тонущих в черной воде. С палубы накренившегося корабля что-то падало, люди кричали, цеплялись друг за друга, от переполненных плотиков, их, обезумевших, отталкивали. И... они уходили на дно. Смерть, везде смерть!
- Не надо, - сдержанно попросил Валентин. - Что было, то было.
- Но это не все, я не досказала... Потом, уже потом преследовали меня кошмары... и в последнюю, в самую последнюю минуту я вдруг чувствовала сильную, добрую руку, которая отводила от меня... эту смерть... Как же я могу забыть вас, Валя? Просыпалась с бьющимся сердцем и... самые добрые, самые душевные слова приходили сами. Он вернул мне все - и небо, и солнце, и жизнь!
- Красиво... Ничего не скажешь! - Валентин как мог пытался скрыть смущение. - Теперь уже все?
- Еще нет. - Катя вскочила, обняла его за шею, поцеловала в щеку, в губы и, смеясь, проговорила: - Вот теперь все!..
- Тогда я пошел ставить чай, - деловито объявил Костя и отправился на кухню. Он был очень доволен, что теперь Валентин не будет так одинок. Иметь друга - Катю совсем неплохо...
Коты бросились к хозяину.
Жужа, скромно сидевшая на своей подстилке, тоже подошла и потерлась об Костину ногу.
Гости гостями, но пора и о ней вспомнить.
- Сейчас налью тебе водички, и всем вам раздам колбаски, а завтра... завтра пойдем на водную станцию. - Костя сел на пол рядом с Жужей, с наслаждением лакавшей воду, - коты расправлялись с колбасой, - и досказал: - Ты побудешь в куреньчике, пока мы с Русланом нырнем к золотистым волшебным актиниям...
И опять, когда Костя подумал об актиниях, зазвучала тихая знакомая мелодия.
Может, ее принес повеявший из окна морской ветер, а может, она теперь навсегда будет с ним, будет в его сердце...
* * *
Повесть написана Анастасией Зорич специально для сборника "Завтра океан".