Захожу в комнату Ксю и легонько трясу дочь за плечо. Не могу молча уйти. Вдруг проснётся, а меня нет. Будет переживать. А нам только этого ещё и не хватало.
— Ммм? — Мычит дочь морща мордашку.
— Ксюнь, я отъеду ненадолго. — Шепчу ей в ухо и дочь тут же распахивает широко глаза. Обсматривает меня недоверчивым взглядом включив ночник и пытается сдержать кривую ухмылку, которая так и лезет наружу.
— А куда отъедешь? — Старается изо всех сил держать голос ровным и при этом не выдать улыбку. Девочка аж щёки начала кусать. Поганка мелкая!
— Твой папаша хочет оправдаться. Поеду посмотрю, что он там хочет мне навешать на уши. Лапшу схожую с дошираком или же спагетти твёрдых сортов из местных ресторанов.
— В таком виде? И с душком? — Дёргает бровями намекая на алкоголь. — Давай-давай.
— Ксюша! — Смотрю на дочь с осуждением.
— Давай уже. Сегодня не жду тебя.
— Я не собираюсь…
— Мам.
— Ладно. Если что звони.
Чмокаю дочку в макушку, вызываю такси и уже через десять минут нахожусь у того самого ночного клуба. Без каких-либо проблем прохожу во внутрь и начинаю рыскать взглядом по толпе. Не нахожу. Да и чёрт с ним. Прохожу к барной стойке и заказываю коктейль.
— Я угощу тебя? — Спрашивает пьяный голос со стороны. Смотрю на мужика. Нос картошкой, губы вареники, а глаза словно у крота. И на что он рассчитывает?
— Я в состоянии угостить сама себя. Спасибо. — Достаточно резко отвечаю.
— А от меня примешь? Ножки у тебя такие сексуальные, детка. Сочная такая. — Спрашивает уже другой голос, обсматривая меня с ног до головы.
Обернувшись на него, вижу перед собой смазливого паренька, лет двадцати пяти. Тело в хорошей форме, самоуверенность и самолюбие хлещет со всех щелей. Только хочу ответить, как моё имя звучит из третьего мужского рта. И откуда столько мужиков возле меня? Как мухи летят на клейкую ленту!
— Мария, Дмитрий ждёт вас в VIP зоне, пройдёмте за мной.
— Ооо, очередная шалава. Ясно всё! — Говорит смазливая морда. — Расходимся! Нам такая блядь не по карману!
То ли алкоголь в крови взбудоражил меня на этот поступок, то ли эмоции, накопившиеся за день, решили выйти наружу именно сейчас. Разворачиваюсь к парню, и со всей дури бью кулаком в челюсть. Тот моментально теряется, а из губы начинает сочиться кровь.
— Ты чё еб*нутая что ли?! — Кричит смазливый.
— За языком следи, мудак! А то так и договориться можно!
— Кто твой трахарь?! Сейчас тебя быстро менты под локотки и в обезьянник загребут! Ты ещё не знаешь с кем связалась, мразь! — Распетушился смазливый. Вытирает кровь рукавом одной руки, другой рукой активно пытается что-то найти в своём телефоне.
— Рот свой закрой, выродок малолетний. — Новый голос пробуждает внутри меня трепет. Чёртов ублюдок. Как же я хочу, чтобы он никогда не появлялся в моей жизни. Я похоронила чувства пятнадцать лет назад, а он заставил их снова вылезти на поверхность! — Расскажи дяде Диме, кого ты мразью только что назвал?
Парень хоть и пьян, но не дурак. Сразу понимает в чём дело, и кто такой, этот бородатый мужик, который заступился за «шалаву».
— Марат, порешай дела с парнишкой. — Кивает головой в сторону мужчины, который приглашал меня пройти с ним в VIP зону. — Я рад, что ты пришла. — Уже обращается ко мне. — Пойдём в комнату, чтобы нас не отвлекали.
— Я пришла к тебе чисто из любопытства. Интересно, что же ты скажешь в своё оправдание! — Решаю, что обязана пояснить. — Не надумай себе ничего лишнего.
— Маш, я в принципе удивлён, что ты пришла. Я даже и не рассчитывал на это, если честно. Но благодарен спонсору твоего приезда. — Толкает чёрную дверь, и мы заходим в небольшую комнату со столом.
— Какой спонсор? — Хмурюсь, не понимая о чём говорит Дима.
— Алкоголь, Машунь, алкоголь.
— Я просто решила, — Говорю, а сама обсматриваю помещение. Пошлый красный цвет, с добавлением чёрного. Картины с оргиями и бархат. Повсюду этот чёртов вульгарный бархат. — Что, между нами, нужно поставить китайскую стену.
— Даже так? — Ухмыляется, резко хватает меня за руку и прижимает к двери спиной. — Какая нахер стена, Пташкина?
— Китайская. — Поясняю, а затем даю отпор. Бью коленом в живот, и выворачиваюсь из хватки. Не время для таких зажиманий! Не время! Я могу дать слабину, расклеиться и случится близость! Которая не входит в мои планы! По крайне мере, не сейчас. — Дим, серьёзно. Нам нужно поговорить.
— Я знаю. — Тяжело вздыхает и смотрит на меня в упор. — Маш, для меня Анжелика ничего не значит. Наши отношения изначально были фикцией. Мне нужен был лишь секс и статус среди партнёров, не более.
— А ребёнок?
— Да он вообще не входил в мои планы! Я не собирался становится отцом ближайшие лет пять, десять. — Начинает чесать затылок, ходить из стороны в сторону грозовой тучей. — В день нашей первой встречи, она как будто что-то почувствовала и решила перестать пить таблетки. Я же не знал, Маш. — Смотрит на меня ища во взгляде поддержку. — Она хотела меня удержать ребёнком возле себя. Х*ёвый способ. Не рабочий.
— Но всё же, она рядом с тобой. — Качаю головой с осуждением. — Почему на аборт не отправил? — Звучит от меня ужасный вопрос. Но я хотела его задать, ведь Дима утверждает, что не хотел ребёнка, а сам чуть ли не писался от счастья, рассматривая снимок УЗИ.
— Отправлял. И за каким-то хером пошёл с ней. Наверное, чтобы убедиться, что она действительно избавится от ребёнка, а не оставит его, чтобы в дальнейшем меня шантажировать. — Стискивает челюсти. — А когда услышал сердцебиение, увидел очертания ручек, ножек. — Замолкает, плюхаясь в кресло. — Не смог я, Маш.
И я его понимала. Хотела нагрубить. Ляпнуть то, что зацепит мужчину, да побольнее. Но не стала. Как бы не злилась на Сухарева, но поступила бы, будь на его месте, точно так же.
— Маш, я не сплю по ночам. — Встаёт с кресла и подходит к барной стойке.
— Из-за чувства вины? — Вспоминаю слова Лики.
— Да.
Вот так просто. Да и всё. То есть, мы вина его кошмаров. Тогда какого хрена он лезет к нам? Забудь, отпусти и живи дальше!!!
— Дим, давай разойдёмся, по мирному? Ты не виноват в том, что я растила дочь одна. Не виноват в том, что дочь росла без отца. Так бывает. И не нужно со мной возиться, а тем более с Ксюхой, только потому что что у тебя обострённое чувство вины.
— При чём тут моя бессонница и ты с дочкой? — Я читаю на лице Димы полное непонимание происходящего.
— Ну как при чём? Лика сказала…
— Лика? Сказала? — Тут же перебивает он. Брови ползут к переносице, пальцы рук сжимаются в кулаки.
— Ну да. — Теряюсь. Особенно в тот момент, когда Дима оказывается рядом со мной на расстоянии вытянутой руки.
— Я виню себя за смерть сына, Маша. Ровно с того самого дня, как маленький гроб погрузился под землю, я не могу спокойно спать! И этот ребёнок, что находится в животе Лики… — Мимика лица скачет. Он то ухмыляется, то злится, а затем снова пробегает на лице полуулыбка. Он выглядит, как сумасшедший не знающий какую эмоцию сейчас лучше применить. — Мне легче думать о том, что это Ромка. Мой мальчик перерождается и снова возвращается ко мне для второго шанса. Мне так легче, понимаешь? — Трёт ладонями лицо, а затем обхватывает мою голову руками. — Я не люблю Анжелику. Я не собираюсь с ней строить семью. Я лишь буду поддерживать общение с сыном. Моя семья это ты и Ксюша!
— Дим. — Аккуратно убираю его руки со своего лица. — Ты будешь постоянно пропадать. Будешь помогать с маленьким ребёнком. Это не один час, и даже не два. Маленький ребёнок требует очень много внимания и времени. И как бы это эгоистично не звучало, но я не готова тебя делить с Ликой и её сыном. Прости. — Отступаю на пару шагов назад. — Между нами будут только рабочие отношения. А с дочкой… Тебе нужно будет очень сильно постараться, чтобы она снова начала тебе доверять.