— Ревность? Это повод обвинять мою дочь в «выкидыше»? Когда ты, сука, уже не один день ходишь без ребёнка под сердцем? Ты разбудила во мне зверя, Лика. Вырыла могилу собственными руками. — Поворачиваюсь к ней и пристально всматриваюсь в голубые глаза, которые когда-то мне очень сильно нравились. — Я сотру тебя в порошок.
— Дим, с кем не бывает? А? Я оступилась! Ты же не такой! — Попыталась дотронуться до меня, но вовремя осеклась.
— За дочь прибью и даже глазом не моргну. Хочешь проверить?
— Димочка, пожалуйста, прости! Хочешь на колени встану? Молить буду! Перед Ксюшей извинюсь! Дим, Димочка, прошу!
— Уезжай из города, чтобы я тебя здесь не видел.
— Дим, а…а куда я? — Хлопает глазами. Задницу начинает припекать, ёрзает. — Я к матери в эту глушь, не вернусь.
— Ты уезжаешь из города и никогда, ни при каких обстоятельствах, не приближаешься к моей семье. Иначе, я испорчу тебе жизнь.
— Ты уже её испортишь, если я поеду к матери! — Взвизгивает.
— Лика? — Смотрю на неё в упор.
— Что?
— Пошла на х*й отсюда.
Это самое приветливое, что я мог ей сказать. Главной целью было не убить мразоту и поток слов, который вытекал из моего рота, просто не успевал проходить через фильтр. Слишком взбешён, слишком сильно задеты чувства моей дочери. Вчера Маша мне писала, что Ксюше удалось заснуть только после двойной дозы снотворного.
Лика вылетает из машины, и я понимаю, что мы с ней вряд ли больше увидимся. Мои люди проследят за тем, чтобы она не смогла устроиться ни на одну работу в приделах города. Ей попросту не на что будет жить и хочешь или нет, но она вернётся обратно к маме.
Я её из задницы этой вытащил, я её обратно туда и верну.
31 — глава
Шок. Это, наверное, первое, что я испытала поле разговора с Димой. Я не понимала мотива, не понимала целей. Возможно, в действиях Анжелики и была логика, но эта логика была известна только ей.
Ксюше я рассказала всё, как есть. Не смягчая углы, не подкладывая перину на место падения. Я всегда была с дочкой честна и откровенна, это ситуация не стала исключением.
— Гореть в аду ей за такое! — Не стеснялась в выражениях девчонка. — Она же подставить меня хотела! Вот же с… — Осекается, косится на меня поджимая губы. — Ну, то самое слово, мам. Литературное.
— Отчаянье толкает на необдуманные поступки. Не осуждай её. — Улыбаюсь дочке и изо всех сил стараюсь сама себе поверить. Проникнуться. Отпустить ситуацию. — Она его безумно любит. Это видно. От этого и ревность.
— А он её любит? — Глаза дочери округляются, руки сжимаются в кулаки.
— Нет.
Не лукавлю. Дима чётко ставит перед Анжеликой свои границы. Не подпускает слишком близко, не даёт играть с собой. Если бы любил, то пелена перед глазами заставила бы верить во всё, что говорит девушка.
По губам скользит лёгкая полуулыбка, а перед глазами всплывает картинка прошлого.
***
— Ты уверена, что Дима не разозлится на тебя? — Вера сжимает в руке карандаш и нервно покусывает губы. — Маш, вдруг он не поверит тебе?
— Он поверит мне. — Говорю уверенно, хотя у самой поджилки трясутся.
— А если Морозову?! Они же друзья лучшие! — Хватает меня за руку.
— Не друзья они! — Шиплю на подругу и вырываюсь из хватки. — Какой Морозов друг, если наркоту толкает Митьке?!
— Страшно, Маш…
— А у меня выбора нет! Либо я подставлю сейчас Морозова и Митя перестанет общаться с ним, либо мой парень бросит меня за ложь и сторчится. — Смотрю на дисплей разбитого телефона, убеждаюсь в том, что время пришло. — Митя сейчас в школьном спортзале, они в волейбол играют. Давай, Верун, я рассчитываю на тебя.
Девушка, с застывшим на лице испугом, начала быстро кивать головой и сорвавшись с места побежала к школе. Сомневалась ли я хоть на секунду в своём плане? Тысячу раз — ДА!
Морозов выпустился из школы два года назад, но это не мешало ему проводить большую часть времени возле неё. Мальчишки из неблагополучных семей толпами бегали к своему новому «взрослому другу» за дозой, которую им тот, любезно предоставлял.
Мой Митька с ним дружит ещё с того момента, как Морозов сам был учеником, но в мутные дела «друга» старался не встревать. Но так вышло, что я уже дважды ловила своего парня с самокруткой в руках… Мы то из-за выпивки с сигаретами ругались, которые любезно покупал совершеннолетний Морозов, а травка… Это уже гораздо серьёзнее.
Мне нужно было что-то с этим делать, и я придумала! Подставить Морозова перед Митькой. Просто выхода другого не вижу… Я для Сухарева всё и даже больше! И если план сработает, то Митя НИКОГДА больше не заговорит с Морозовым, а значит и не будет покуривать дрянь.
Последние несколько дней, я начала замечать за Артуром взгляды в мою сторону. То на задницу пялится, то подмигнёт в неуместный момент. А вчера в аську написал, мол приходи, поболтаем. А я возьми и воспользуйся этим:
«Зачем? Мите не понравится это…»
«А зачем говорить Димону о нашей встрече? 😉 Это будешь нашей маленькой тайной, кроха»
Захожу за школу и тут же вижу худощавого паренька. Он стоит с моим одноклассником и что-то яро обсуждают. Завидев меня, Морозов тут же бьёт подзатыльник Соловьёву и отправляет гулять.
Длинный, как у Пинокио нос. Изуродованные шрамами губы. Белёсые ресницы и практически полное отсутствие волос на голове. К горлу подкатывает тошнота, а ноги становятся железными трубами, воткнутыми в землю.
— Ну чего ты встала как вкопанная, кроха? — Голос его прокуренный, мерзкий. Беру всю свою волю в кулак и на негнущихся ногах подхожу к парню. — Поговорим?
Разукрашенные болячками пальцы подхватывают локон блондинистых волос и подносят к своему носу, чтобы вдохнуть поглубже запах. Замираю, сердце колотится, вот-вот и из груди вырвется жалобный всхлип.
— Я… пришла из-за Мити. — Выдавливаю из себя.
— Ну смотри, как замечательно совпало. — Кривая улыбка ползёт по уродливому лицу. — Я тоже хотел поговорить о нём.
В кармане звякнул телефон, а это означает, что Верка добралась до Сухарева и тот уже летит к нам.
— Перестань с ним общаться. — Голос тихий, окутан дрожью. Что очень сильно забавляло Морозова.
— Перестань контролировать пацана. Сделала из него каблука и радуешься этому. — Приближается к моему уху. — Не пара он тебе, кроха. Ты для него слишком правильная.
— Отвали от него. — Попыталась еще раз настоять на своём.
— Кроха, зайка, я никогда не оставлю Димона. Он же мой друг.
Слышу топот ног и в эту же секунду резко толкаю от себя Морозова, начиная громко плакать. Хватаюсь тут же за щёку и изо всех сил кричу.
— Не трогай меня! Не надо!
Замешательство на лице Морозова и меня дёргают на себя знакомые до мурашек руки. Митя обхватывает моё лицо раками заглядывая в глаза.
— Что случилось? С тобой всё в порядке? — Голос парня обеспокоенный, но глаза горят пламенем. Зол.
— Ударил меня, пытался приставать! Сказал, чтобы я рассталась с тобой, потому что ты не достоин меня. А достоин он!
А дальше… всё как в тумане. Даже не стал слушать своего «друга». Набил морду до кровавого месива и пригрозил, что если тот хоть раз ещё появится на территории школы или около меня, то Митька быстро настучит ментам.
Поверил. Даже глазом не моргнул. Хотя с Морозовым они были не разлей вода за последние пару лет. Знала бы я тогда, что Артур был не единственным, кто приносил в компанию дурь…
***
— Значит он любит меня? — Выдернул из воспоминаний голос дочери. — Раз поверил безоговорочно мне, а не своей невестушке.
— Да. — Улыбаюсь. — Ты всё правильно поняла. — Звонок в дверь, и я тут же хмурюсь. — Женя?
— Нет, мы с ним немного повздорили.
— Что, снова? — Ксюша пожимает плечами, а из коридора в очередной раз доносится раздражающий звон.