— Если бы вы еще чуток подзадержались, то они снарядили бы на ваши поиски спасательный отряд, — пошутил он.
Габи считается одним из величайших гранильщиков мира. Его двоюродный дед — знаменитый Марсель Толковски, который в 1919 году в возрасте девятнадцати лет написал первую в мире книгу об огранке круглых бриллиантов. Это было довольно рискованное предприятие, ведь до сих пор секреты огранки не выходили за пределы узкого круга, в основном еврейских общин, и хотя многие люди владели этим мастерством, никому в голову не приходило сесть и написать предназначенную для широкого круга читателей книгу о правильных углах и идеальных пропорциях.
Возможно, будь Марсель постарше, он бы не осмелился на подобную публикацию, но он был молод, изучал в Лондонском университете инженерное дело и потому рискнул. Параметры идеального бриллианта, которые рассчитал Толковски, используются до сих пор.
Внучатый племянник Марселя тоже обладает смелостью, но иного толка. Он берет большие и самые ценные камни, исследует их контуры и ландшафты, отмечает все риски, а потом, изучив их лучше, чем некоторые помнят лица своих возлюбленных, придает новую форму. Забавно, что гранильщики используют те же слова, что и мясники, например разделка (когда камень нужно точным ударом разделить на две половины — это занятие тоже требует изрядной доли смелости), распилка. При этом Толковски обращается с камнями скорее как пластический хирург.
— Когда я в первый раз вижу камень, то спрашиваю, каким он хочет стать. Все хотят стать самыми красивыми.
Именно такой вопрос он задал перед тем, как приступить в 1997 году к огранке знаменитого «Золотого юбилея», который весил пятьсот сорок пять карат и потеснил с первого места «Куллинана». Выслушав ответ алмаза, Габи придал ему форму диванной подушки, благодаря которой камень светится мягким золотистым светом. До встречи с Габи алмаз носил имя «Безымянный коричневый», а после огранки был приобретен в качестве подарка таиландскому королю, на «золотой» юбилей его правления. То же самое Габи спросил и у алмаза «Столетний», который в необработанном состоянии весил пятьсот девяносто девять карат и был самым крупным из найденных бесцветных алмазов. Поиск ответа занял три года, причем большую часть времени Габи и его семья гостили у «Де Бирс», чей столетний юбилей и должен был ознаменовать новый бриллиант.
— Торопиться нельзя. Ошибешься в одной грани, и пути обратно не будет.
И теперь ограненный бриллиант весит чуть меньше двухсот семидесяти четырех карат — безукоризненный камень чистой воды.
— Обыватели не представляют, что такое огранить алмаз. Думают: чик-чик, отрезал лишнее, и готово.
Но для Габи это своеобразная трехмерная стратегия, когда от каждого шага зависят все остальные и нужно просчитывать на много ходов вперед. Гранильщики, вглядываясь через микроскоп, могут потеряться в глубинах камня, изучая его. Но в какой-то момент приходится принимать решение.
— Оказываешься лицом к лицу с сотней проблем. Нужно учитывать множество факторов: цвет, форма, чистота, грани… А конечный результат только у тебя в голове. А потом погружаешься в работу, словно под гипнозом, поэтому в конце дня обязательно нужно отвлечься: прогуляться, побыть с родными, а иначе станешь рабом камня.
Другие кристаллы, такие как рубины, сапфиры, изумруды, опалы, формируются в стабильной породе и просто растут, как кристаллы соли. А вот алмазы рождаются в движении, поэтому в них иначе чувствуется жизнь. Габи описывает движение света внутри алмаза как «путешествие».
— Свет проходит через прозрачный камень и при этом мерцает, как на поверхности воды, я так и вижу плавающих китов, потому что картинка внезапно оживает.
Габи говорит об алмазах, как учитель об учениках: все они одаренные, но проблемные и требовательные. Большинство из них личности, индивидуальности.
Как и все у них в роду, Габи учился мастерству огранки в цеху, принадлежащем его семье, и постепенно проникался самими сложными «учениками».
— Они были серо-зеленые, коричневые, темнозеленые, серо-желтые.