Хлынувший дождь застучал по окнам. Мелроуз устало поднялся, закрыл щеколду, словно в бессознательном желании отгородиться от наступившей ночи, и, все еще молча, прислонился лбом к оконному стеклу, уставившись в темноту улицы.
— Нет, я не могу дать вам ключи.
В комнате воцарилась тишина, прерываемая только завыванием ветра.
— Вы должны, — категорично заявила Ребекка. — Вы ведь видели письма.
— Да. Я видел их. — Мелроуз повернулся.
Зрачки у Ребекки были узкие, как у кошки. Ее волосы, казалось, искрились при свете лампы. «Господи, — подумал он, — как она похожа на ту женщину». Было что-то странное во всем этом. Воспоминания тех лет…
— Мисс Карвилл, — он попытался объяснить, — я говорю так не оттого, что я вам не доверяю. Наоборот…
Он остановился, но Ребекка продолжала молчать. Адвоката мучил вопрос, как он сможет объяснить все себе. Его всегда тяготили собственные подозрения, и он знал, что, когда он выскажет их, они будут звучать неправдоподобно, фантастически. Поэтому он всегда держал их при себе и старался забыть. «Черт бы побрал эту девушку, — подумал он опять, — черт бы побрал ее!»
— А что, мемуары лорда Байрона, — пробормотал он наконец, — они были сожжены его друзьями?
— Да, — холодно ответила Ребекка. — Его старым другом по путешествиям, его имя Хобхауз.
— А не кажется ли вам, что этот Хобхауз, вероятно, знал, что делал?
Ребекка холодно улыбнулась.
— Как вы можете спрашивать меня об этом?
— Потому что я хочу знать, какая тайна была заключена в этих мемуарах. Она должна была быть настолько ужасна, что даже близкие друзья лорда Байрона посчитали за благо уничтожить все записи.
— Не все, мистер Мелроуз.
— Нет? — Он помолчал. — Да, возможно, не все. Итак… Я взволнован.
К его удивлению, Ребекка не улыбнулась в ответ. Вместо этого она наклонилась через стол и взяла его за руку.
— Вы чем-то взволнованы, мистер Мелроуз? Ответьте мне… Лорд Байрон умер почти два века назад. Что же вас так взволновало?
— Мисс Карвилл.. — Он запнулся, поморщившись, и выдернул руку. — Мисс Карвилл… — Он махнул рукой. — Забудьте обо всем, что я здесь говорил. Пожалуйста, послушайте меня. Ситуация такова. Я официально уполномочен хранить ключи. Это все, что я должен делать. Может показаться странным, что церковь закрыта для посетителей, но это тем не менее так. Право на вход в часовню имеют наследники Рутвенов, он сам и прямые потомки первого лорда Рутвена. Только для них я храню эти ключи, так же как и мои предшественники по фирме вот уже почти двести лет, подобно мне, хранили их. Насколько мне известно, в церкви никогда не проходили службы и она никогда не была открыта. Я мог бы, полагаю, доложить о вас нынешнему лорду Рутвену, но я должен быть с вами откровенным, мисс Карвилл: я этого никогда не сделаю.
Ребекка в удивлении подняла бровь.
— Почему?
Мелроуз смотрел на нее.
— Существует много причин для этого. Самая простая состоит в том, что лорд Рутвен не ответит мне.
— Вот как! Так существует ли он на самом деле?
Мелроуз нахмурился.
— Почему вы спрашиваете меня об этом?
Ребекка пожала плечами.
— Я пыталась увидеть его, перед тем как прийти к вам То, что я сижу сейчас перед вами, демонстрирует, что я в этом не преуспела.
— Я полагаю, он редко бывает в своем лондонском особняке. Но поверьте, мисс Карвилл, он существует.
— Вы встречались с ним?
Мелроуз кивнул.
— Да. — Он помолчал. — Однажды.
— И больше никогда?
— Одного раза было достаточно.
— Когда?
— Это не имеет значения.
Ребекка молча кивнула. Мелроуз изучал ее лицо. Оно снова казалось холодным и бесстрастным, только глубоко в глазах притаился огонь. Он откинулся на стуле.
— Это было двадцать лет назад, почти в этот же самый день, — сказал он. — Я помню это как сейчас.
Ребекка подалась вперед.
— Продолжайте.
— Мне не следовало говорить вам это. Клиент имеет право на конфиденциальность.
Ребекка усмехнулась. Он знал, что она поняла, как ему хочется все рассказать. Он откашлялся.
— Я тогда только что стал компаньоном фирмы, — продолжал он. — Дело о наследстве Рутвенов было одним из первых моих дел. Лорд Рутвен позвонил мне. Он хотел поговорить со мной. Он настоял на том, чтобы мы встретились на Фейрфакс-стрит. Он был богатым и уважаемым клиентом. Я, естественно, пришел.