Хейлу не спалось, хотя было уже далеко за полночь. Неподалеку от замка послышались первые раскаты грома. Незадолго до этого в небе мелькнуло белое зарево грозы. Хейл вздохнул. На завтра было намечено много дел, но принц не ложился. Он медленно и задумчиво вышел из спальни и побрел по коридору, пока не дошел до комнаты Стайлза. Дверь спальни падре осталась не запертой. Мечислав не привык закрываться на замок. В приюте и доме епископа это было не заведено. Хейл осторожно взялся за ручку и повернул ее. Дверь тихо открылась, и принц тихо вошел внутрь.
Юноша крепко спал. Одеяло сползло на пол, и взору принца предстало трогательное хрупкое тело Мечислава. Он был в одних трусах, но Хейл сразу разглядел и то, что находилось под ними. Кожа юноши была слишком белой, видимо, тот не загорал ни разу в жизни. Падре лежал на боку, подложив руку под щеку. За окном снова сверкнула молния и раздался очередной раскат грома. Капли дождя забарабанили по стеклу, мерно отстукивая ритм непогоды. Дерек присел на корточки около постели юноши и стал рассматривать его, словно видел впервые. Во время сна лицо Стайлза казалось еще моложе, родинки россыпью на коже привлекали взор Хейла. Принц поднял одеяло с пола и осторожно укрыл юношу. В сердце Дерека появилось столько нежности, которую он и не ожидал почувствовать в себе. До встречи с падре он проживал дни, как нечего делать, не заботясь о последствиях, ломая отношения и не расстраиваясь по пустякам. Сейчас же принца будто подменили. Какие-то два дня общения с падре перевернули жизнь и уклад разгульного молодого человека на сто восемьдесят градусов. Дерек любовался спящим юношей и готов был отдать за него свою жизнь. Он полюбил этого милого парня — священника — с которым ему никогда не быть вместе. Хейл глубоко вздохнул, развернулся и так же тихо вышел из спальни Стайлза. Гроза постепенно затихала, в отличие от поселившейся в сердце принца любви.
Утром семейство Хейлов, принцесса и падре сидели за широким столом и завтракали. Мечислав вел себя как и положено падре, скромно и благочестиво, не вступал лишний раз в разговоры и не высказывал своего мнения, если не спрашивали. Священник привыкал к жизни во дворце, присматривался к привычкам его жильцов. Многое для него было непривычно и непонятно, но юноша старался. И каждый миг, когда принц не видел его, падре любовался им, повторяя про себя молитву.
***
Дни потянулись за днями, неизбежно приближая коронацию наследного принца. Оставаясь наедине с Дереком, Мечислав старался рассказать тому что-то новое, но он слишком мало знал и видел, поэтому случалось наоборот. На самом деле Хейл учил падре. Принц показывал что-то новое и рассказывал молодому священнику о жизни, стараясь не задеть его веру, но иногда он забывался и говорил слишком искренне. Мечислав узнавал все больше и больше и прекрасно понимал, что принца ничто не изменит, что Дерек никогда не станет верующим. Но юный падре был всегда рядом, как и обещал, и в любой момент общался с будущим королем на интересующие его темы. Их взгляды довольно часто пересекались, что создавало в душе принца возбуждение, а в сердце священника — смятение. Их руки, касаясь друг друга невзначай, передавали импульсами их же чувства. Но ни один из них не догадывался о взаимной любви. Дерек боялся спугнуть падре, а тот, в свою очередь, продолжал бесполезно гнать от себя нахлынувшие эмоции. Их разговоры затягивались все дольше и дольше, их встречи становились все чаще и чаще. Порой Лидии самой приходилось приходить и звать принца на семейный совет, по делам или на репетицию коронации. Принцесса первой заметила их интерес друг к другу, она лишь с каждым днем все больше убеждалась в своей правоте и ничего не могла с этим поделать. Лидия знала, на что согласилась. Глядя на юного падре, она с нежностью улыбалась и по-доброму завидовала ему. Никогда принц не был столь нежен с ней, как с Мечиславом. Ей бы тоже хотелось иметь любовь, но позволить она себе это сможет лишь после рождения наследника. Принцесса знала, что у нее, как и у всех царственных особ, непременно будет фаворит, но до этого еще так далеко. И это точно не будет сам король, ее муж.
***
Перед коронацией по законам принц должен был явиться в костел на исповедь. Дерек противился, но в то же время он прекрасно знал, что там его встретит Крис. А с Арджентом он мог поговорить, как с отцом. Епископ всегда поддерживал Хейла, хотя периодически корил за неправильное поведение. И сегодня — за день до вступления в королевские права — принц обязан поведать Крису правду. Дерек с утра еще не видел Стайлза, тот даже отсутствовал за завтраком. Хейл вышел из замка и направился в костел.
Мечислав ворочался всю ночь, ему не давала покоя мысль о коронации принца. Этот день поведет за собой следом и остальные дни, где священник и король будут видеться все меньше и меньше. Падре страдал, но утешал себя одним — он тут, он рядом и хотя бы совсем немного, но он будет видеть любимое лицо.
Утром раздался звонок на мобильный. Епископ говорил быстро, но довольно слабым голосом. Мечислав в испуге собрался и бегом помчался к отцу. Крис лежал в кровати, укрывшись одеялом, несмотря на теплую погоду. Слуга, принесший ему завтрак, увидев вошедшего падре, молча удалился. Арджент подозвал к себе сына:
— Мальчик мой, — голос епископа звучал тихо и слабо. — Я должен переложить на твои плечи и сегодняшнее мое важное дело.
— Отец, что с вами? — взволнованный голос падре дрожал.
— Ничего страшного, Мечислав, — епископ похлопал ладонью по руке юноши. — Легкое недомогание и головокружение. Не стоит переживать, сын мой. Как ты знаешь, принц сегодня должен явиться на исповедь.
— Я знаю, монсеньор, — падре кивнул и взглянул в глаза отца с особым интересом.
— Так вот ты заменишь меня, Мечислав, — Крис смотрел на сына с лаской и заботой. — Ты войдешь незаметно и будешь сидеть тихо, ничего не говоря в ответ, пока Дерек не выскажется. Не спугни его. Только в самом конце откровения отпусти от моего имени ему его грехи и помолись за душу будущего короля.
========== Часть 11 ==========
Ничего не подозревающий принц вошел в костел и неспешно приблизился к исповедальне. Он знал, что Крис должен подойти с минуты на минуту. Дерек вошел в кабинку и уселся на маленькую скамеечку. Он собирался с мыслями, раздумывал, нервничал и теребил пальцами пуговицы на рубашке. Такого с ним еще не случалось, но поговорить с кем бы то ни было он не желал. Оставалось лишь одно — просто высказать это вслух, словно выпустить из себя пар. И все. Дело будет сделано, и на сердце станет намного легче.
Послышались спешно приближающиеся к исповедальне шаги, дверь в отделении епископа открылась, внутрь вошел священник и уселся на место. Но принц не дал ему произнести ни слова, он сразу кинулся в наступление:
— Монсеньор, — тихо заговорил Дерек. — Прошу, не говорите ни слова. Позвольте мне самому высказаться, открыть перед вами душу. Мне это очень необходимо. А так, как вы знаете мое отношение к богу и к церкви, то воспримите это просто как откровение сына перед отцом и ничего более. Я не из тех, кто ходит на исповеди, я не тот, кто станет верить в небытие, я хочу открыть перед вами сердце просто потому, что уважаю вас, как собственного отца. Не произносите ни слова, позвольте мне самому это сделать. С тех пор, как я познакомился с вашим сыном Мечиславом, я потерял сон. Крис, что мне делать? Как мне быть? Только молчите, прошу. Мое сердце не на месте. Когда я вижу этого мальчика, внутри меня возрождается нечто высокое и нежное. Я не могу провести день спокойно, если не увижу его утром. Я не могу крепко уснуть, не подумав о нем. Я полюбил его, и вы, Крис, прекрасно знаете это. Вы специально подсунули мне Мечислава, зная, что я не устою перед его чистотой и невинностью. А его глаза… Какие они преданные, красивые. Его откровенно невинный взгляд сводит меня с ума. Как мне жить? Я знаю, что вы использовали это в своих целях и прекрасно понимали, что сможете утихомирить меня в моих похождениях. Вы знаете меня, как облупленного. Теперь я, словно преданный щенок, грежу только им, вашим любимым юным падре. Моя жизнь изменилась, я забросил все свои привычки. Я люблю его. Понимаете? Люблю больше жизни.