========== Часть 12 ==========
Мечислав дрожал всем телом. Он не привык вести себя неподобающим образом. Епископ учил его быть честным и открытым, но сейчас его что-то словно сковало, связало невидимыми нитями по рукам и ногам. Юноша слушал и удивлялся. Ничего подобного он не мог даже представить себе.
Голос Криса звучал тихо, так же как и голос Питера.
— Не надо больше нам видеться, — епископ говорил с нотками просьбы. — Ты же понимаешь, что ничего хорошего наши встречи не принесут.
— Но мы же все равно будем периодически пересекаться, — громким шепотом возмущался Питер, хватая епископа за рукав. — Мы же живем поблизости, ты — наш священник, твой сын — падре короля. Мы связаны по рукам и ногам.
— Я имею в виду другие встречи, о которых ты мне говорил пару минут назад. Оставь прошлое навсегда, выкинь его из сердца, прошу тебя, Питер, — Крис смотрел на Хейла так пронзительно и умоляюще. — Выкинь и забудь. Навсегда.
— Но я не могу, Крис, — Питер старался удержать пытавшегося уйти прочь епископа. — Как только я вернулся сюда, я выжидал. Я еле сдерживался, чтобы со всех ног не побежать в твой дом и не обнять тебя. Я безумно соскучился. Я все еще слишком сильно люблю тебя…
— Замолчи! — уже переходил на громкий голос епископ. — Замолчи, Питер. Нас услышат. Я прошу тебя — не мучай ни себя, ни меня. Позволь мне уйти, я устал. Я болею, у меня слабость. Прошу, пожалей меня.
После произнесенных слов послышались быстрые шаги. Крис удалялся все дальше и дальше от Питера, а тот стоял на месте и смотрел вслед любимому человеку. Хейл постоял еще минуту, а затем развернулся и направился в зал, к гостям. Как только Питер исчез из коридора, Мечислав отодвинул занавеску и выбрался из своего тайного укрытия. Юноша тяжело дышал. Духота сжимала его в тисках. То, что он услышал мгновение назад, выбило его из колеи. Возможно, ему просто показалось. Возможно, привиделось от переутомления. Нет, как бы падре не старался отогнать подслушанный разговор подальше от мыслей, это было попросту невозможно. Мечислав четко слышал каждое произнесенное мужчинами слово. Он не сможет заснуть, пока не поговорит с епископом. И что с ним сотворил принц-ныне-король? Некогда боявшийся произнести и слово юный священник сделался более смелым, более общительным и любознательным. Мечислав стал читать книги из библиотеки дворца, не спрашивая разрешения Криса. Юноша изучал малоизвестные ему до нынешней жизни факты, он полюбил биологию, физику и химию. А ведь именно их он больше всего ненавидел в школе, считав их бесполезными. Связав свою жизнь с Дереком, падре сильно изменил ее. Он теперь многое знал, но, по-прежнему читая молитвы, начинал сомневаться во многом, ранее изученном в семинарии. Священник мучился, терзался, все еще часто обращаясь к Богу, но в то же время уже не понимал многих вещей из Библии. И в последнее время стало происходить обратное — не Мечислав направлял своего подопечного принца, а сам нынешний король Хейл III дал понять многое своему юному падре.
Мечислав направлялся в дом епископа. В окнах на первом этаже горел свет, это значит, что его отец еще не лег. Юноша вошел в коридор. Полутьма помещения окутала его, не позволяя как следует оглядеться. Падре окликнул епископа, но в ответ он услышал лишь немую тишину. Мечислав тихо прошел в гостиную — никого. Он поднялся на второй этаж и пошел вдоль длинного холла, пока не оказался у лестницы, ведущей на тот самый злополучный чердак. Прошлое мгновенно вернуло его в детство. Юноша задумался и хотел было вернуться вниз, но вдруг услышал шорох над головой. На чердаке кто-то был. Мечислав громко позвал:
— Отец! Это вы? — падре поднял голову. Наверху все затихло.
— Да, сынок, — печальный озабоченный голос послышался в ответ. — Поднимись, Мечислав.
Юноша быстро взобрался по лестнице и предстал перед епископом. Крис стоял у тех непонятных таинственных сундуков и грустно взирал на юного священника.
— Что вы здесь делаете? — Мечислав боялся детских воспоминаний. Он помнил тот угрюмый вечер.
— Стараюсь забыть, но в то же время я почему-то храню все эти вещи, — Крис развел руками.
— Вы еще слабы, отец, — Мечислав подошел к епископу. — Давайте спустимся вниз, здесь сквозняк, да и темно уже, чтобы разбирать тут что-то.
Они аккуратно сошли на первый этаж и уселись у очага, в котором потрескивал разведенный слугами огонь. Крис любил запах горящих поленьев и посиделки в старом кресле. Мечислав расположился напротив. Он хотел завести необходимый ему разговор, но не знал, с чего начать. Открыться епископу сразу — значит, признаться в подслушивании. Но после пяти минут молчания Арджент начал говорить сам.
— Послушай, мой мальчик, — голос епископа звучал немного хрипло. То ли от волнения, то ли от болезни руки его были холодными. Мечислав привстал и заботливо укрыл отца пледом. Тот продолжил: — Ты все равно когда-то узнаешь, так пусть лучше ты услышишь это лично от меня.
***
Юный Крис только-только закончил обучение на философском факультете и с великой радостью прибыл домой. Отец его всю жизнь провел при дворце. Он был верен королю, служил в местном костеле и всем сердцем любил жену и сына. Молодой Арджент никогда не думал идти по пятам отца, но того резко подкосила смертельная болезнь. Священнику оставалось жить от силы года два. Отец призвал сына к себе и заставил поклясться в том, что тот не оставит семейное дело и возьмет на себя обязанности священника после смерти старшего Арджента. Крис, сидевший напротив отца, был в панике и растерянности. Он не ожидал, что все его планы рухнут в один день. В один миг. Молодой человек собирался в скором времени снова покинуть отчий дом вместе с другом детства — Питером Хейлом. Они оба мечтали уехать из страны и поселиться на каком-нибудь отдаленном островке, чтобы искренне любить друг друга. Крис знал, что здесь им не позволят быть вместе. Он — сын священника — не может быть рядом с братом будущей королевы. Уже тогда было известно, что наследнику подобрали супругу из государства-союзника, как и подобает царственным особам. Талия с малолетства посещала дворец вместе с родным братом, так и познакомились Крис и Питер. Так и сдружились, и затем влюбились, а чуть позже решили сбежать отсюда вместе.
Но отец Арджент изменил все их планы, самолично уготовив будущее и судьбу для родного сына. Крис, видя умирающий взгляд отца, не смог отказать ему в последнем желании. Юношу отправили учиться в семинарию, Питер же на время покинул дворец. Хейл рванул вслед за любимым. Пока Крис жил в общежитии, Питер снимал квартирку рядом. Вечерами они частенько оставались наедине и предавались горячей, страстной и довольно жесткой любви, память о которой сейчас и хранится на чердаке Арджента. Окончив учебу, Крис вернулся домой и попал как раз на похороны отца. Мать пережила его на какие-то полгода. Молодой священник остался с горем один на один. Он принял на себя обязанности священнослужителя и продолжил обучение уже в академии. Крис много плакал, а утешением ему служил все тот же Питер, который упорно не желал его покидать. И когда Крис понял, что, служа в костеле и наставляя свою паству на путь истинный, сам продолжает неимоверно грешить, то прогнал от себя Питера и велел больше никогда не показываться в его доме. Это было слишком жестко, слишком печально, но необходимо. Криса могли лишить сана, а он не мог себе позволить подвести отца. Питер повиновался велению священника и исчез из его жизни на несколько лет. Остатки их былой любви Крис спрятал в сундуке и отнес на чердак. Никто их не видел до тех пор, пока не появился малыш Мечислав. И теперь Питер вновь вернулся в эти места.
***
Мечислав сидел молча, замолчал и епископ. В гостиную тихо вошел пожилой слуга и так же тихо спросил — не нужно ли чаю, чем вывел обоих сидевших в тишине мужчин из задумчивости. Епископ обернулся и кивнул в знак согласия. Слуга удалился, и Мечислав наконец обрел дар речи.
— Отец, зачем вы мне поведали об этом? — юноша подвинулся к Крису.
— Затем, что я не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки, — странно и загадочно ответил Арджент.