Принц снова залился смехом, а Мечислав не мог отвернуться от него. Лицо принца казалось ему дьявольски красивым, с легкой щетиной на скулах и белозубой улыбкой. Сам сатана во плоти! Дерек не стал больше тиранить падре и просто включал музыку, под некоторую мелодию он даже спел. В эти минуты Стайлз наслаждался его голосом: нежным, бархатным и глубоким. Юноша вдруг осознал, что слишком быстро привязался к принцу. А этого делать нельзя! Привязанность ведет за собой более глубокие чувства. И именно их страшился Мечислав. Он не стал рассказывать Хейлу более подробно о своем детском грехе. А ведь юноша так старательно забывал об этом, лишь единственный раз поведав о нем Крису на исповеди. Епископ тогда отпустил его грех, приказав забыть о нем навсегда. Но сегодня Мечислав снова вспомнил о… Скотте.
***
Мечислав появился в приюте неожиданно. Он мало что помнил и соображал. Его, грязным и измотанным, подобрали на улице чьи-то ласковые руки, и уже через час мальчик был вымыт и переодет. В комнату, где жили еще девять таких же, как он, человек, мальчика привела строгая воспитательница. Сироты почему-то так и не приняли его в свою «семью» и частенько издевались над ним. Однажды его заперли в шкафу и закрыли замок — довольно частая проказа хулиганов. После нескольких бесполезных минут стука кулаками в двери шкафа Мечислав присел на дно и задремал. Слезы соленой дорожкой высохли на его щеках. Разбудило несчастного нечто необычное. Незнакомый мальчишка ласково гладил его по голове. Мечислав открыл глаза пошире и увидел перед собой доброе лицо и карие глаза.
— Привет, вылезай отсюда, — произнес мальчишка и раскрыл двери.
С тех пор Мечислав и Скотт стали неразлучными друзьями и даже намного больше. От нехватки ласки они все чаще оставались наедине и умело прятались в темных шкафах. Так у них зародилось первое чувство, которое позволило им изучить их тела и эмоции.
Когда Мечислава забрали из приюта, по некоторым данным, полученным епископом от директора учреждения, Скотт несколько недель не ел, плохо спал и совсем сдал здоровьем. Мальчика пришлось перевести в более крупный город, в больницу. После этого его след пропал из жизни Мечислава. А будущий падре поведал о своем грехе епископу и пообещал никогда более к этому не возвращаться.
***
И вот снова в жизни священника появился человек, который способен возродить в нем те же самые чувства. Мечислав уже испытал любовь, пусть совершенно инфантильную, детскую, но сейчас рядом оказался уже совсем другой человек. И он мог перевернуть жизнь Мечислава, которую юноша строил праведно последние несколько лет, с ног на голову.
Дерек перестал петь и обратил внимание на то, как пронзительно смотрит на него священник. Хейл замер, застыл и Мечислав. И лишь сердце, бешено стучавшее в груди, готово было выскочить наружу. Принц отвел взор и взял бокал. Жажда волнения мучила его, умом он понимал, что не может абсолютно ничего поделать, но сердце было неподвластно мозгу. Порыв, который случился в следующую минуту, мог навсегда разрушить те недолгие дружественные отношения, которые возникли между ними.
Дерек взял немного прохладную дрожащую руку падре, зажал в своих теплых ладонях и поднес к тому месту, где билось сердце. Слова, затаившиеся в горле, рвались судорожной волной, и принц не сдержался:
— Стайлз, ты будешь рядом со мной! — голос дрогнул. Хейл лишь на секунду запнулся, но, собравшись с духом, продолжил: — Да, я стану королем и должен буду венчаться. Но ты останешься во дворце. Рядом со мной. Мне же нужен будет мой личный священник, падре для моей супруги и моего наследника. Я не отпущу тебя от себя. Ведь ты согласен жить со мной? С нами…во дворце…
========== Часть 9 ==========
Стайлз изумленно глазел на принца. Музыка мягкой волной, словно волшебством, окутывала юношу, но, несмотря на это, он был обескуражен неожиданным предложением Хейла. Зеленые глаза Дерека смотрели на священника, не отрываясь. Мечислав молчал, уже несколько секунд молчал, не зная, что сказать. На минуту ему показалось, что лицо принца оказалось еще ближе к лицу падре. Стайлз даже почувствовал его разгоряченное дыхание на своих губах, но Хейл держал его руку и покорно ждал ответа.
Дерек и сам не понимал, что творит. Он несколько забылся, довольно интимная обстановка позволила ему сотворить нечто опасное. Принц ведь нехотя мог отпугнуть от себя невинного святошу, но пыл будущего короля стал абсолютно невыносим. Дерек ждал, и Мечислав, наконец, заговорил:
— Конечно, Ваше Высочество, — голос охрип и теперь звучал совершенно по-иному. Он соблазнял, будто это была прелюдия перед страстным сексом. — Как скажете. Я готов служить вам и вашей семье всю свою жизнь.
В этот момент они оба понимали, что их судьбы больше не станут прежними. Принц был до боли влюблен в падре, в искренне верящего в Бога священника, который наверняка никогда не сможет быть с ним ни телом, ни душой. Как такое могло случиться с повесой, гулякой, полным развратником, имевшим до сей поры всех, кого хотел? И сейчас, перед коронацией и венчанием, он встретил его. Принц влюбился в скромного, наивного юношу, который боится даже взглянуть на королевскую особу.
Мечислав же вторил про себя одну и ту же молитву, стараясь как можно дальше отогнать от себя внезапно нахлынувшие чувства, которых он так боялся.
«Нет, это все простое наваждение. Бог поможет мне, это обычное испытание. Я должен сосредоточиться и обратить внимание на более достойные вещи, а не на внешность и искушенность грешника-принца. Боже, помоги мне! Убереги от повторной ошибки!» — Мечислав не заметил, как произнес последние слова вслух.
Оба молодых человека замерли. Несколько секунд они вновь провели в молчании, глядя друг другу в глаза. Наконец, падре отстранился от Хейла и опустил голову вниз. Принц почти шепотом произнес:
— Не волнуйся, Стайлз, — его низкий голос завораживал. — Я не обижу тебя. Не думай обо мне плохо. Я и сам не понимаю, что творю. Я напугал тебя. Прости. Ты действуешь на меня иначе, чем другие. С тобой мне становится уютно.
Хейл смотрел на юношу, который так и сидел с опущенной вниз головой. Мечислав боялся своих чувств и старался сдерживать их до последнего. Он давил, со всей Божьей, как ему казалось, силой давил чувства, загоняя их обратно глубоко в душу. У него это совершенно не получалось. И слезы, непрошенные слезы, медленно покатились из глаз. Принц осторожно коснулся указательным пальцем подбородка падре и поднял его заплаканное лицо. Мечислав дрожал, слова застряли в горле. Он не мог больше сдерживаться, плечи затряслись, и юноша закрыл лицо руками. Принц был полностью потерян. Успокаивать плачущего священника ему еще ни разу в жизни не приходилось. Дерек попробовал взять одну руку падре в свои ладони, тот не воспротивился. Сглотнув слюну и глубоко вздохнув, Мечислав произнес:
— Забудем сегодняшнюю слабость, Ваше Высочество, — он шмыгнул носом и в ответ получил салфетку от принца. Высморкавшись, юноша продолжил: — Вот и первая наша с вами проверка. И я надеюсь, что мы удачно прошли ее. Вам предстоит коронация и совсем скоро. Давайте же вернемся домой и приступим к ее подготовке.
Хейл с непониманием глядел на падре. Только что тот лил слезы и вот уже наставляет его — принца — на путь истинный и говорит успокоиться. Как можно так резко изменить свое настроение? Мечислав отдернул руку из ладоней принца и уверенно поднялся с диванчика. Дерек продолжал сидеть и изумленно взирать на священника.
— Поедем домой, Дерек, — как будто «переключился» падре и утер рукавом последние слезы с лица.
— Да, конечно, — принц подскочил, все еще удивляясь резким переменам юноши. — Только пообещай мне не изменять своего мнения.
— Какого? — Мечислав снова сомкнул руки «в замочек» перед собой.
— Ты останешься с моей семьей во дворце, — Хейл достал портмоне и вынул купюры, оставив их на столе.
— Конечно, Ваше Высочество, — поклонился падре и развернулся, направившись к выходу.