– И зачем ты нам это рассказываешь? – опять вмешался Джеймс. – Про Томаса Кавендиша мы знаем лучше тебя: и как он с пятью верными ему наемниками подкараулил графа и взял его в плен, и как велел его людям открыть ворота.
– Людям? – хмыкнул Дик. – Не людям. Жене. Томас держал нож у горла ее мужа. Он велел леди открыть ворота, потом загнать в подземелье слуг и защитников замка – так, чтобы один из наемников все видел и смог засвидетельствовать это своему командиру. Потом вход в подземелье следовало закрыть на ключ и сдаться на милость победителя. Томас обещал, что в этом случае отпустит графа и его жену, даже позволит им забрать столько имущества, сколько уместится на двух лошадях. Но леди отказалась предавать своих людей – она знала, что за бунт король прикажет повесить всех: и слуг, и воинов. Тогда Томас Кавендиш на глазах у его жены перерезал графу горло, бросил тело и скрылся до того, как организовали погоню. Детей у мятежника не было – род пресекся. Люди примкнули к другому претенденту на престол. А леди Уорден бросилась с крепостной стены и разбилась.
– Я даже знаю, где она это сделала, – с гордостью в голосе сообщил Джеймс. – И что с того?
– А то, что леди была из одаренных. Умирая, она прокляла весь ваш род. Всех потомков Томаса Кавендиша. С тех пор у графов Сеймурских… – Ричард осекся и, посмотрев на Фрэнни, замолчал.
– Так что у графов Сеймурских? – спросила девочка.
– Вы учили родословную, смотрели на портреты предков… Не замечали, что в каждом поколении появлялись девочки, которые погибали ровно в четырнадцать лет, зато никто из мужчин-наследников не умирал до того, как оставит потомство, причем хотя бы двух детей – девочку и мальчика?
– И что из этого? – поежилась Франческа.
Дик опустил голову и теперь смотрел только на землю под своими ногами.
– Говорят, будто, умирая, сестры становятся духами-хранителями для своих братьев, – сказал он мрачно.
– Ты хочешь сказать, что Фрэн… – Джеймс испуганно замолчал.
– Да, – кивнул Ричард. – Но отец считает, будто с этим можно сладить. Артефакторы уже придумали, как бороться с личными проклятиями. С родовыми все обстоит намного хуже, но наука не стоит на месте. Мой отец тоже одаренный. Он не учился на артефактора, но много читал и иногда мастерит кристаллы, ищет новые рунные узоры. Думаю, он что-то придумал.
– Я слышала, любое проклятие можно снять, – задумчиво проговорила Фрэнни.
– Я тоже про это слышал, – ответил ей Дик. – И даже знаю, какое условие у вашего. Только пока никто не смог его выполнить.
– И какое же условие? – спросил Джеймс.
– Проклятие снимет прямой потомок Томаса Кавендиша, который пожертвует своей любовью ради долга и жизнью – во имя любви, – торжественно процитировал Ричард.
Глава 1
Потомок лавочника
Ровно в полночь под окнами особняка, принадлежащего сэру Артуру Грею, грянул траурный марш. Музыканты неспешно шли вдоль чугунной ограды, старательно выводя свои партии. Мрачно гудели трубы, звонко и зловеще грохотали тарелки, медленно и торжественно стучали барабаны.
Сэр Артур подскочил на кровати, не понимая, что происходит. От адовой музыки дребезжали окна, трясся пол и задергался в нервном тике правый глаз благородного лорда. В коридорах зазвучали испуганные голоса. На псарне завыли собаки. К ограде устремился дворецкий Картер, одетый в одно исподнее. Его ночной колпак слетел с головы и остался лежать белым пятном на ступенях парадной лестницы.
– Что происходит, черт побери?! – возмутился сэр Артур, но никто ему не ответил.
Слуги были озадачены точно так же, как и хозяин.
Приникнув к окнам ведущей в холл галереи, обитатели особняка наблюдали за происходящим. Вот Картер добежал до ворот. Оркестр замолчал. В этот момент тишина показалась настоящим даром небес, но… долго она не продлилась. После краткой паузы музыканты заиграли что-то еще более зловещее и заунывное, а взволнованный дворецкий опрометью побежал обратно, забыв о своей степенности.