Я покачал головой.
— Не имею чести.
— Вам повезло. Мясоедов владеет крупнейшими мастерскими по производству холодильных шкафов. Уверен, что холодильный шкаф, который стоит в вашем доме, сделан в его мастерской. Он очень богат. Даже титул себе купил. Вернее, графский титул приобрел его отец, женившись на дочери разорившегося аристократа.
— Догадываюсь, что было дальше, — сказал я. — Мясоедов вас обманул.
Изюмов упрямо выпятил подбородок.
— Так и было. Как только его мастера освоили мой метод, он попросту выставил меня за ворота. Я обратился в суд, но его адвокаты выиграли дело. И мне пришлось платить судебные издержки. Так я стал нищим. Это случилось три года назад.
— Печальная история, — кивнул я.
В ответ Изюмов хрипло засмеялся, оскалив желтые зубы. Его смех был больше похож на кашель.
— Зато моя голова осталась при мне. И когда-нибудь я посчитаюсь с его сиятельством. Не смейтесь, сударь! Я придумал, как улучшить мой собственный метод. Я могу делать шкафы для хранения самых разнообразных снадобий. И эти снадобья будут храниться годами, ничуть не меняя своих свойств. Понимаете? Повара, целители, алхимики, аптекари — все выстроятся ко мне в очередь. А Мясоедов разорится со своими холодильными шкафами!
Его глаза блестели как у сумасшедшего. Остановившись посреди тротуара, он одним глотком допил содержимое бутылки. Хотел отшвырнуть ее в сторону, но передумал и сунул в карман.
— Вы собирались показать мне дом, где живет Елизавета Федоровна, — напомнил я.
— Да, — приходя в себя, кивнул Изюмов. — Прошу за мной.
Он свернул в небольшой сквер с чахлыми липами. Отсыпанная крупным песком дорожка привела нас во двор желтого четырехэтажного дома. Возле одного из подъездов дворник в брезентовом фартуке нехотя подметал мостовую. Дворник с подозрением зыркнул глазами на Изюмова. Но, увидев нас, сменил гнев на милость и вежливо поклонился издалека:
— Доброго дня, Елизавета Федоровна. Доброго дня, сударь!
— Здесь, — сказал Изюмов. — Вот этот подъезд. Квартиру я, к сожалению, не знаю.
— Благодарю вас, — кивнул я, доставая из бумажника несколько купюр и визитную карточку Игоря Владимировича. — Вот деньги. Купите одежду. Приведите себя в порядок и завтра с утра приходите по этому адресу. Его сиятельство вас примет, я его предупрежу. Возможно, ваш проект его заинтересует.
— Граф Воронцов, — прочитал Изюмов.
И с недоверием посмотрел на меня.
— А вы кто будете, сударь?
— Это не имеет значения. Еще раз благодарю за помощь.
— Это я благодарю вас, сударь, за то, что приняли участие в судьбе обманутого человека!
Изюмов отвесил нам изящный поклон. Одну руку он при этом прижал к сердцу, а другой прятал в карман деньги.
— В десять утра, — напомнил я. — Не опаздывайте.
— Не сомневайтесь, — заверил меня Изюмов. — Буду непременно. А теперь прошу прощения. Дворник вот-вот позовет городового, а я недолюбливаю полицию.
— Зачем вы дали ему деньги? — спросила Елизавета Федоровна, когда Изюмов скрылся за углом.
— А зачем вы кормили его супом? — улыбнулся я.
— Я не об этом, — смутилась девушка. — Конечно, я понимаю, что вы хотели ему помочь. Но ведь он все пропьет. Я могла бы купить ему одежду. Мне совсем не трудно. Это входит в обязанности помощника.
— А еще отвести в баню и в парикмахерскую, — усмехнулся я. — Вам хочется быть нянькой?
— Но так вы были бы уверены, что ваши деньги не пропадут.
— Изюмов интересует меня только в том случае, если возьмет себя в руки. Если не сможет — так тому и быть. Давайте поищем квартиру.
Елизавета Федоровна снимала комнату на втором этаже у некой Прасковьи Ивановны. Этой информацией с нами охотно поделился дворник. Вопрос его удивил. Пришлось коротко объяснить, что девушка временно потеряла память в результате нападения бандитов.
— Развелось негодяев, — сочувственно покачал головой дворник. — Управы на них нет. Собрать бы всех, да выслать на Соловки, к чертовой матери. Вот, хоть этого Изюмова взять! Когда-то инженером был, с портфелем ходил. А теперь? Болтается по помойкам, деньги клянчит да пьянствует. Так и до воровства дойдет.
— А вы давно его знаете? — поинтересовался я.
— Да лет десять, не меньше. Он в соседнем доме квартиру в подвале снимал. Хороший подвал, сухой! Даже с окнами. Там теперь столярная мастерская.
— Я вижу, вы человек любознательный, — улыбнулся я. — Может быть, подскажете — где служит Елизавета Федоровна?
— А вот этого я не знаю, — развел руками дворник. — Елизавета Федоровна не говорила. Да она и живет здесь полгода, не больше.