— Степан Богданович? Доброе утро.
— Доброе утро, господин Тайновидец! — неохотно откликнулся Прудников.
Я заметил, как он смотрит на мой халат и босые ноги.
— Мы ведь, кажется, не договаривались о встрече? — вежливо уточнил я. — У вас что-то случилось?
— У меня есть информация, что в вашем доме прячутся преступники! — оповестил меня Прудников.
— Что вы говорите? — удивился я. — Подождите минуту, я сейчас спущусь.
Вернувшись в дом, я быстро оделся. Миша хотел пойти со мной, но я его остановил:
— Побудь здесь. Не думаю, что Прудников обрадуется твоему присутствию.
Я спустился с крыльца и подошел к калитке. Прудников смерил меня неприязненным взглядом. Помощник Прудникова смотрел с испугом. Он был похож на голенастую цаплю.
— Так что за информация? — улыбнулся я.
Прудников поджал пухлые губы.
— Свидетель видел, как двое мужчин втащили в ваш дом девушку. Девушка была мертва или без сознания. Свидетель сразу же сообщил в полицию.
— Ах, вот оно что! — кивнул я, вспомнив испуганную тень на тропинке парка.
До чего же бдительные у нас горожане, даже в непогоду от них не скроешься!
— Вы что-нибудь знаете об этом? — требовательно спросил полицейский следователь. — Имейте в виду, я расследую дело об убийстве!
— Разумеется, знаю, — улыбнулся я. — Девушка тонула, я спас ее из воды. Господин Люцерн помог мне донести ее до моего дома, и я сразу же вызвал целителя и полицию.
В доказательство своих слов я снова чихнул.
— Кажется, простыл в воде, — с улыбкой сообщил я Прудникову.
— Вызвали полицию? — насторожился Прудников.
— Михаил Кожемяко сейчас в доме, — объяснил я. — Он поговорит с девушкой, как только целитель разрешит. У нее на голове большая ссадина. Возможно, ее кто-то ударил, и она видела нападавшего.
Прудников подался вперед.
— Я должен с ней поговорить! — потребовал он. — Впустите меня!
— Зачем? — удивился я. — Извольте объяснить ваш интерес.
— Я расследую гибель другой девушки, — неохотно сказал Прудников. — Она тоже утонула в реке. Если вы не впустите меня, я подам жалобу полицмейстеру. Вы препятствуете расследованию!
Миша Кожемяко через окно слышал наш разговор с Прудниковым и послал мне зов:
— Саша, впусти его, — попросил он. — Иначе он, и в самом деле, побежит жаловаться полицмейстеру. А полицмейстер не одобрит нашу ссору.
— Понял, — ответил я.
И повернулся к Прудникову.
— Разумеется, у меня и в мыслях не было чинить помехи правосудию. Я впущу вас в дом. Но только вас, без вашей свиты. Можете захватить с собой своего помощника.
С этими словами я открыл калитку.
— Степан Богданович, это может быть опасно, — быстро сказал помощник. — А вдруг они…
Не договорив, он зыркнул на меня из-под очков. Потом наклонился к уху Прудникова и что-то зашептал.
— Не говорите ерунды, господин Голубцов, — оборвал его Прудников. — Впрочем, осторожность не помешает. Останьтесь здесь и наблюдайте за домом. Если со мной что-то случится, вызывайте подкрепление.
Удержаться от смеха было очень трудно. Я и не удержался, чем вызвал еще большее недовольство Прудникова.
— Скажите, ваши люди осмотрели берега реки и Шепчущий мост? — спросил я, провожая Прудникова к дому.
— И очень тщательно, господин Тайновидец, — заверил меня Прудников. — Мы знаем свое дело.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — В таком случае, вы должны были найти плащ и сапоги.
Следователь изумленно уставился на меня.
— Откуда вы знаете? Снова эта ваша магия? Мы предполагаем, что преступник хотел надругаться над жертвой. Он сорвал с себя плащ, сбросил сапоги и…
— А сапоги-то чем могли ему помешать? — удивился я. — Впрочем, вы ошибаетесь. Это мои вещи. Я снял их перед тем, как броситься с моста за девушкой. Буду очень благодарен, если вы их мне вернете.
— Не раньше, чем закончится следствие, — недовольно ответил Прудников. — Сейчас это вещественные доказательства.
— Доказательства чего? — удивился я. — Моей вины?
Я пристально посмотрел в глаза Прудникова. К чести Степана Богдановича, он выдержал мой взгляд. И даже выпятил грудь, чтобы казаться значительнее.
— Я буду вести следствие по всем правилам, господин Тайновидец, — заявил он. — И не потерплю помех с вашей стороны. Я прекрасно знаю, что ваш род очень влиятелен. Но это не повод мешать полиции делать ее работу!
— Конечно, — улыбнулся я. — Но, может быть, вам не помешает моя помощь?
— Не помешает, — язвительно согласился Прудников. — Буду весьма признателен, если вы расскажете мне во всех подробностях, что случилось сегодня утром. Ни в какой другой помощи я не нуждаюсь.