— Вот именно, — кивнул я. — Идем.
Мы спустились на первый этаж, и я постучал в дверь гостевой комнаты:
— Сударыня, разрешите войти?
— Входите! — отозвался женский голос.
Я толкнул дверь и жестом пригласил Мишу войти первым. Надеялся, что его полицейский мундир успокоит девушку.
— А где Степан Богданович? — удивился Миша, недоуменно оглядывая комнату.
— Наверное, ошибся дверью, — усмехнулся я. — Немудрено. У меня очень старый дом, и здесь очень много комнат.
Это была наша с домом месть Прудникову за его хамство и глупость. Пусть побродит в одиночестве по комнатам, подумает над своим поведением.
Девушка лежала в постели, натянув одеяло до подбородка и настороженно смотрела на нас. Ее усыпанные веснушками щеки уже порозовели, на лбу белела свежая повязка. Рыжие кудри были убраны в хвост и перевязаны обрывком бинта.
Дрова в камине прогорели, но в комнате было тепло.
— Доброе утро, — улыбнулся я. — Разрешите представиться. Граф Александр Васильевич Воронцов. Еще меня иногда называют Тайновидцем. Вы сейчас находитесь у меня в гостях. Это полицейский следователь Михаил Кожемяко, он расследует ваше дело. Господина целителя вы уже знаете. Он рассказал вам, что с вами случилось?
— Да.
Девушка кивнула и с любопытством уставилась на меня. Она была очень молода. Смущенный взгляд и веснушки только усиливали это впечатление.
— Господин Тайновидец? — задумчиво спросила она, словно пробуя незнакомые слова на вкус. — Кажется, я что-то слышала, но не могу вспомнить… Это вы меня спасли?
Я с улыбкой развел руками.
— Так уж получилось. Видимо, течение сначала затянуло вас под мост, а потом вынесло — как раз вовремя, чтобы я вас заметил.
— Благодарю вас, ваше сиятельство, — серьезно ответила девушка.
— Как вы себя чувствуете? — спросил я.
— Уже лучше. Только голова немного болит.
— Сотрясения нет, — вполголоса заметил Иван. — Удар пришелся вскользь.
— Вы разрешите мне присесть? — спросил я.
Дождался ее кивка и опустился на стул, не придвигая его слишком близко к кровати.
— Когда я доплыл до вас, вы были в сознании, — сказал я. — И сказали, что кто-то ударил вас по голове. Вы помните это?
Девушка едва заметно покачала головой.
— Нет.
— А что было перед тем, как вы упали в воду? Тоже не помните?
— Не помню.
В ее светло-серых глазах появился страх.
— Не волнуйтесь, — сочувственно улыбнулся я. — Вы непременно вспомните. Человеческая память — удивительная штука. Но она редко уходит насовсем.
Иван открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Но передумал и промолчал.
— Свое имя вы тоже не можете назвать? — спросил я.
— Нет. Почему-то мне кажется, что меня зовут Лиза… Елизавета. Но я не уверена.
— Замечательное имя, — улыбнулся я. — Давайте, пока остановимся на нем. А потом узнаем и настоящее. Не думаю, что на это понадобится много времени.
Я не просто так подробно расспрашивал девушку. Мне было важно установить между нами хотя бы минимальное доверие. А еще проверить — не обманывает ли она.
Поэтому я чутко прислушивался к ее словам, используя свою магическую способность.
— Значит, вы ничего не помните о нападении, — кивнул я. — А о своей прошлой жизни? Может быть, какие-то обрывочные картинки, впечатления?
— Совсем ничего, — покачала головой девушка. — Память словно стерли начисто. Вы мне не верите?
В ее глазах снова мелькнул испуг.
— Верю, — успокоил я ее. — У меня есть магическая способность, которая позволяет мне безошибочно отличать правду от лжи. Вы говорите правду.
— Так и есть.
Елизавета несмело улыбнулась. Это была ее первая улыбка с начала нашего разговора. Я почувствовал ее радость, которую вызвали мои слова.
— Но вы не забыли родной язык, — сказал я. — Помните значение слов. Наверное, знаете в какой стране мы с вами находимся?
— Конечно, — обрадовалась девушка.
— И помните, как зовут императора?
— Помню. Я забыла только то, что связано со мной, с моей жизнью.
Продолжая неторопливо задавать вопросы, я понял, что она получила неплохое образование. Ее речь была правильной, она выдавала хорошее воспитание. Пожалуй, Елизавета из дворянской семьи, подумал я. Об этом же говорил и ее магический дар.
Наудачу я попросил ее перемножить два двузначных числа, и она без раздумий назвала правильный ответ.
В этот момент за стеной раздался стук падающей мебели. Чей-то отчаянный голос неразборчиво выругался.
— Что это? — испугалась Елизавета.
— Не обращайте внимания, — улыбнулся я. — Это мой домашний призрак. Он очень неуклюжий. Бродит по комнатам и вечно натыкается на столы и стулья. Но сюда он не войдет, я ему запретил.