После ужина мы долго сидели вокруг костра.
Начиналась ночь. Прохладный ветер приносил с окружающих гор горьковатый запах полыни; журчала река, позванивали удила у наших пасущихся лошадей.
Кара-бай, вымыв котлы, ушел спать. Залез в палатку Вася, Сережа что-то щелкал на счетах, а мы еще сидели, курили, смотрели в темноту.
- Ну так какой план работы на ближайшее время? Как будем искать? наконец сказал я.
- Как искать! Как искать! - буркнул Рыбников.- Газовое месторождение надо искать. Нефтяные структуры! Но, увы, никаких признаков нефти здесь нет,- и он мрачно засмеялся.- По-видимому, этот район бесперспективен.
- Наоборот,- ероша волосы, заговорил Аркадий,- когда найдем капище, найдем и нефть. А здесь кругом масса находок - орудий из обсидиана, а мы знаем, что в капище стена из обсидиана Значит, и капище где-то поблизости. Вы лучше скажите, где именно здесь могут быть выходы обсидиана?
Рыбников молчал.
- Ну, выходы обсидиана в данном районе возможны?
- Пожалуй,- хмыкнул Рыбников.
- Где?
- Сразу не скажешь, надо искать.
- Вот вы бы лучше этим и занялись, потому что, найдя обсидиан, мы найдем капище, найдя капище, найдем, выходы газов. А пока мы бы взяли на учет все стоянки первобытных людей,
- А это зачем? Чем нам помогут эти стоянки?
- Очень помогут. При любых условиях вокруг месторождения всегда будет много мастерских первобытного человека, где он вчерне или начисто обделывал свои орудия. Так что, обследовав эту территорию, мы вам твердо скажем, вот где больше всего мастерских первобытных людей с обломками обсидиана, вот в центре этого района должно быть месторождение.
- Кроме того,- предложил Дима,- надо попробовать выяснить, что знает Сатанда, ведь это факт, что у него была пайцза. И что он тут самый главный религиозный деятель. Он может много знать!
- Ну и как ты собираешься заставить его разоткровенничаться? - спросил я его.
- А я думаю, пойдем к нему прямо и попросим его помочь искать. Спросим, что он знает. Если не захочет отвечать, но согласится поехать с нами, нам будет легче узнать, что он знает.
- Не думаю, чтобы он выдал, если что знает. И не думаю, чтобы он с нами поехал.
- А может быть, поедет,- задумчиво сказал Дима.- Если он что-то знает, может, ему захочется следить за нашими поисками, знать, насколько мы близки к раскрытию секрета, хотя бы, чтобы помешать этому. Кроме того, пообещаем ему награду. Попробуем?
- Что ж, может быть, и так.
И мы решили действовать всеми путями. Археологам - искать все мастерские с обсидианом, геологам - прослеживать все нефтяные и газовые структуры, географам - непосредственно прочесывать местность. По очереди дежурить, когда есть надежда увидеть отблеск. А кроме того, у меня был еще один путь, о котором я не хотел говорить. Я боялся, что надо мной будут смеяться. Ведь у меня был Бартанг, пес Смурова. Может быть, он мог показать дорогу к капищу? Я его нашел в поселке Мургаб. Он одичал и жил, питаясь на помойках. Он стал абсолютно равнодушен к людям. Три дня, подкармливая его, я кое-как завоевал его доверие, пока не сумел накинуть на него веревку.
Это было глупо, но я почему-то надеялся, что он что-то скажет мне, что-то покажет. И я гладил его и молчал.
Наступила ночь. Над лагерем горели такие яркие и такие близкие звезды. Здесь, на высоте четырех тысяч метров, звезды были так крупны и так ощутимо объемны, что они казались уже не светлыми точками, это были мелкие горошинки, шарики. А млечный путь казался полосой манной крупы, рассыпанной в темной жидкости. И когда я лежал на спине, все как бы перевернулось и мне стало казаться, что я падаю, лечу, и весь этот хаос светящихся точек несется мне навстречу.
Это было какое-то звездное головокружение.
Ветер, мягкий ветер приятно и легко обвевал лицо, шевелил волосы, а в густую темноту, взвиваясь, улетали красные искорки от чуть тлевших углей костра.
- Хорошо,- тихо сказал я.
- Хорошо,- также тихо отвечал Дима.- Пошли!
Очутившись перед темной большой юртой, я нашел ковер, завешивающий ее вход, приподнял его и вошел. Внутри было полутемно, посередине горел костер. Юрта была богатой. Вдоль стен тремя большими штабелями лежали сложенные одеяла, снизу под каждым штабелем стояли окованные разноцветной жестью сундуки.
Напротив входа на хорошей резной кошме лежал полуседой бородатый киргиз с несколько мрачным, но умным лицом. Он был одет в широкий бархатный чапан и мягкие сапоги.
Увидев нас, он неторопливо встал и сделал шаг навстречу.
- Селям алейкум, аксакал! - сказал я.
- Алейкум вар селям! - отвечал он.
- Якши мысис?
- Якши!
Исполнив этот ритуал и пожав обеими руками его руки, мы уселись на одеялах и потупились. Так полагалось, не нужно было торопиться.
Я смотрел на Сатанду и любовался.
Сатанда был типичный кара-киргиз, высокий, широкоплечий, красивый, с какой-то спокойной и величественной осанкой.
- Слушай, аксакал! - помолчав, неторопливо начал я.- Хотел попросить тебя помочь. Поможешь?
- Все, что я могу, все, что мое - бери. Я рад. Мы старые друзья,сказал он, разводя руками и как бы предлагая распоряжаться юртой и всем его имуществом.
- Что нужно - все твое!
- Спасибо,- сказал я,- мне совет твой нужен
- Совет?
- Да, совет.
- Говори.
- Сатанда, у тебя есть пайцза?
- Какая пайцза?
- Ну, знаешь, с женщиной.
- Нет, начальник, нету.
- Ну ладно, нет, так нет. Теперь еще есть просьба, ты ведь знаешь, что мы ищем?
- Ну, знаю,- неторопливо сказал он,- только ведь это все так...
- Ты уверен?
- Конечно. Я здесь родился, здесь и деды мои жили. Неужели бы я не знал, если бы это была правда. Искать можно. Но искать-то нечего!
- Я все-таки думаю искать,- сказал я.
- Дело твое.
- И не только буду искать, но и тебя прошу. Помоги.
- Да чем же я могу помочь?
- Поедем с нами, поищем вместе.
- Куда?
- Вверх на Курумды, на Солонкуль, на Сютатыр-сай.
Минуты две Сатанда молчал, его глаза блуждали по разным предметам, явно не видя их. Он думал. Но лицо его было совершенно бесстрастно.
- Ну что же,- наконец тихо произнес он.- Другу надо помогать. Может быть, я и покажу тебе кое-что,- и он протянул мне обе руки.
* * *
Через несколько дней, обшарив все в окрестностях Зорташа и нижнего Курумды, не найдя ничего и так и не поняв, кто же это перекопал конус выноса, мы сняли лагерь и целый день шли вверх по долине Курумды. Долина Курумды в нижней части широка и по дну ее змеится река. У нее есть берега, глубокие омуты, большие и маленькие острова. Нет только одного, нет воды, река совершенно сухая. Только в самые жаркие летние дни после сильного таяния ледников по гребням хребтов, в русле появляется вода.
Вечером мы стали на берегу сухого ручья и долго оглядывались во все стороны, где бы достать воду.
Но нам не пришлось идти за водой, река пришла к нам сама. Сначала она показалась вдалеке, потом прошла у наших ног. Не прошло и десяти минут, как рядом с нами быстро бежала веселая река с таким видом, как будто она текла здесь всегда.
Лагерь вырос быстро, не прошло и получаса, как стояли уже палатки, лошади были развьючены и привязаны, а под казаном загорелся костер.
Красива долина Курумды. Сурова и красива.
По обе ее стороны тянутся хребты, но они очень разные. Хребет с юга поражает своей мощью. В плавном взмахе его гребня, поднимающегося до пяти с половиной тысяч метров, есть что-то спокойное и величественное. Совсем другой хребет обрамляет долину с севера.
Вершины этого хребта, обточенные ветром, солнцем и водой, превратились в странные причудливые фигуры. Тут есть и замки, и удивительные лица, и фигуры зверей. Особенно странен был утес на гребне хребта, стоявший над нашим лагерем.