— А далеко до Лейта? — спросил мальчик, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал жалобой. — А то у меня ноги болят и есть страшно хочется.
— Пирог! Пирог со свининой! — воскликнул Патрик жизнерадостно, хотя тут же нервно огляделся по сторонам. — Держись, Джонни! До Лейта всего полторы мили, не больше. Подкрепившись, мы туда не дойдем, а долетим.
Они быстро перекусили, торопливо набивая рты вкусным пирогом.
— А ветчину прибережем на потом, — неразборчиво проговорил Патрик, облизывая пальцы и снова взваливая на спину сундук. — Надо спешить. Крич очень хитер. Он разошлет своих людей во все стороны.
Отец и сын с новыми силами двинулись вперед.
— А почему мистер Нэсмит так нас ненавидит? — спросил Джон, переходя на рысцу, чтобы не отстать от отца. — Почему он так с нами обращается?
— Я очень много думал об этом, Джон, — отозвался Патрик. — И сам никак не пойму. Так озадачен, что и сказать-то не могу.
Они приостановились на миг, чтобы оглянуться назад, на длинную прямую дорогу. Она была обнадеживающе пустой.
— Едва ли всё это только из-за дома, — продолжил Патрик. — Мы-то с тобой, понятное дело, любим Лакстоун, но он ведь такой маленький — три комнатки одна над другой в старой башне. Конечно, он у нас укрепленный. Сам знаешь, какие там толстые стены — футов шесть, не меньше, а дверь тяжелая, что даже открыть трудно. В случае каких-либо беспорядков настоящую осаду выдержать можно. Да и залив укромный, с моря не видно. Приплывет небольшой корабль — никто и не заметит. А с мыса можно пересчитать все суда, что приходят в Лейт и уплывают оттуда. Сдается мне, Джонни, мистер Нэсмит занимается какими-то странными делами, опасными и очень тайными. Но вот какими?
Дорога на Лейт, днем запруженная каретами, телегами и пешеходами, в этот поздний час была совершенно пустынна, однако ухо Джона уловило сзади нежданный и пугающий звук — топот лошадиных копыт. Патрик тоже его услышал. Схватив Джона за руку, он потянул сына за высокое крыльцо, ведущее к парадной двери одного из выходящих на дорогу домов. Скорчившись в тени, оба замерли.
Когда всадник проезжал мимо них, они сумели разглядеть во тьме лишь смутный силуэт, фигуру, закутанную в плотный плащ, в надвинутой на глаза шляпе. Беглецы выждали, пока ночь не поглотила очертания всадника, и лишь тогда осмелились покинуть укрытие и снова пуститься вперед быстрым шагом.
Некоторое время они шли молча, затем Джон спросил:
— Отец, а не лучше ли было бы вернуться и рассказать всем, что это не ты убил того человека? Что это мистер Нэсмит.
— Конечно, лучше, Джонни, да только, к несчастью, нам никто не поверит. Мистер Крич поклянется, что убил я, а у Хэрриота хватит денег заплатить самому дорогому адвокату.
— А девушка? Она выступит в нашу защиту.
— Возможно. Но тогда ее слово будет против слова Крича, а он человек влиятельный.
— Это просто гнусно! Нечестно! Несправедливо! — взорвался Джон.
— Не злись, к чему тратить силы понапрасну? — с неожиданной резкостью осадил сына Патрик. — Я много ночей потратил на бесплодную ярость, а что толку? Мы по уши в неприятностях, Джонни. Надо сосредоточиться на том, как бы из них выпутаться.
— А что будет, если нас поймают? — Мальчик подавил искушение спрятаться в длинную тень отца. — Что они с нами сделают?
— О, тогда Толботова тюрьма, никак не меньше. — Голос Патрика внезапно повеселел. Отец Джона всегда отличался легким и жизнерадостным нравом — и, похоже, природный оптимизм снова взял свое. — Ну то есть для меня.
— А что потом?
— Сбегу, конечно.
— Не сбежишь. Ты не сможешь.
«А я останусь один», — подумал Джон. Но вслух не сказал.
Они только вчера проходили мимо зловещей старинной тюрьмы, что нависала над эдинбургской Хай-стрит. Джон знал: из-за этих массивных каменных стен, окованных железом дверей и стальных решеток не сбежать никакому, даже самому ловкому узнику.
— Да нет, Джонни, это проще простого, если только мне немного помогут со стороны — вот хоть ты и поможешь. Но ты не беспокойся из-за Толбота. Никто нас не поймает. Мы доберемся до Лондона в лучшем виде и заживем себе как короли, в Шордиче, с твоей тетей Сарой, которая как только увидит нас, сразу полюбит, точно давно потерянных родичей, каковыми мы и являемся.
Глава 4
Полчаса спустя Джон с отцом уже спускались к пристани в Лейтском порту. Ветер наконец-то улегся, но перед тем успел разогнать тучи. Ясный месяц подсвечивал рябь на волнах гавани, мерцал на мокрых камнях мостовой.