С другой стороны, сам Конелли не признавал того, что в отличной статистике отдела была его заслуга. И это было совершенно искренне: он считал, что Эллингтон — прекрасный начальник, и именно его усилиями были раскрыты все эти преступления. Именно поэтому, когда посреди ночи он снова оказался на месте пожара, не задумываясь, набрал номер начальника.
— Это Конелли, — пробормотал он неуверенно в трубку, после третьего «алло».
— Конелли, какого чёрта ты звонишь среди ночи?! — прорычал Эллингтон, глядя на настенные часы. — Если не случился пожар…
— Именно. Именно он и случился, — протараторил Пол. — Шеф, вы должны сюда приехать. Вы… должны видеть это своими глазами.
Оливер, тяжело вздохнув, поднялся с кровати. Ехать посреди ночи никуда, конечно же, не хотелось. К тому же шёл мелкий противный дождь. Но Конелли просто так не стал бы вызывать его в такое время суток, тем более на пожар.
Записав адрес, Эллингтон спешно оделся и вышел к своему уже знавшему лучшие времена Моррису. Работа по ночам не мешала его распорядку дня. Наоборот, работать в тишине, без лишних зевак было удобно.
Пожар Оливер заметил издалека. По огромной толпе, собравшейся вокруг сгоревшего дома, и мигающим сигналам пожарных машин. Сам огонь к приезду инспектора уже успели потушить, но толпа зевак расходиться, похоже, не собиралась.
Оставив автомобиль подальше от места происшествия, Эллингтон поднял ворот плаща и ещё прежде, чем успел сделать шаг, увидел спешащего в его направлении Конелли.
— Инспектор. Поторопитесь! — то ли попросил, то ли потребовал тот.
— Что случилось, Пол? Почему мы опять на пожарище?
— Вы всё увидите сами. Пойдемте же! — настоятельно повторил Конелли, сдерживая желание схватить инспектора за рукав и потащить за собой.
Эллингтон согласно кивнул, предчувствуя: то, что предстояло увидеть, ему не понравится… В этот раз пожарные действовали оперативно и сгорел только один дом и несколько деревянных пристроек, которые теперь зияли чёрными пятнами на, впрочем, зелёной местности.
Пробравшись сквозь толпу, Эллингтон увидел полицейское ограждение — бело-синюю ленту, натянутую по периметру вокруг дома.
— К чему это, Пол? Есть пострадавшие?
— Нет, сэр. Я… взял на себя ответственность и отдал приказ огородить территорию, — неуверенно промямлил Конелли, заметно смущаясь собственного рвения.
— Хорошо, показывай, что тут у тебя, — стараясь звучать нейтрально, попросил Эллингтон.
Приподняв ограждающую ленту, Оливер на мгновение замер — ему вдруг показалось, что он видел в толпе знакомое лицо. Он попытался вглядеться, но при повторном взгляде не заметил ничего подозрительного — просто кучка зевак.
— Где хозяева дома? — спросил он на пороге сгоревшего здания. В прошлый раз он отчётливо определил в толпе пострадавших, в этот — никого, кто бы подходил на роль спешно покинувших дом, замечено не было.
— Дети ночевали у соседки, она-то и вызвала пожарный наряд, когда увидела огонь. Сами хозяева были на какой-то вечеринке. Я распорядился, чтобы отправили туда кого-нибудь: дозвониться до них нет возможности.
— Отлично, — на этот раз искренне похвалил Эллингтон. Конелли и правда действовал расторопно и по всем предписаниям.
Внутри дом походил на обуглившийся сарай: вещи были раскиданы так, словно сначала здесь кто-то хорошенько постарался, устраивая бардак.
— Взлом? Поджог? — скорее подытожил увиденное, чем спросил Эллингтон.
— Похоже на то, — согласился Пол. — Но, сэр… посмотрите на это.
Последовав за Конелли в соседнее помещение, Эллингтон замер на пороге: посреди обугленной стены висела нетронутая пожаром картина. Картина с изображением плачущего мальчика.
— Что за… Конелли? — Оливер спешно подошёл к единственному уцелевшему предмету в комнате и протянул Полу одну из пары извлечённых из кармана перчаток. — Похоже, кто-то издевается над нами.
— Соседка сказала, что картина висела в этой комнате уже много лет, — предугадывая дальнейшие вопросы шефа, начал рассказывать Конелли. — Она не знает, откуда взялась картина, но хозяева очень ей дорожили. По всей видимости, это был подарок.
Эллингтон заглянул за картину и, убедившись, что стена за ней, как и в прошлый раз, обугленная, проверил крепление — обычная проволока, криво скрученная в петлю. Так не вешают картины, которыми дорожат.
— Картину — в лабораторию. Пусть снимут отпечатки пальцев, сверят с нашей базой данных, — снимая перчатку, распорядился он. — Опроси хозяев, когда они вернутся. После опроси хозяев дома с прошлого пожара, выясни, есть ли у этих двух семей общие знакомые…