– Уверяют, что Жижка никогда не был женат? – продолжал Кольмар.
– По крайней мере, таково общее мнение, – кивнул Тремплин.
– Но, кажется, вы утверждали, что у него есть родственницы… племянницы, сестры? – осторожно заметил Кольмар.
– По-моему, это только предположения, – покачал головой Тремплин. – Дело в том, что о его частной жизни известно очень мало или почти ничего. Допуская, что кого-то из семейства Жижки оскорбил монах, упоминают только о факте, не сообщая никаких подробностей, а следовательно, в то время, когда это случилось, позаботились о сохранении тайны.
– Слыхали вы когда-нибудь, – произнес рыцарь, – что очень хорошенькая женщина с романтическим именем, таинственного происхождения живет в лагере табо-ритов и имеет большое влияние на Жижку?
– Вы изволите говорить о загадочном существе, Са-такаисе? – уточнил трактирщик, сделавшись вдруг торжественно серьезным. – Никому не известно, кто она, откуда и каким образом сошлась с таборитами. Действительно ли она человеческое существо, созданное, как мы, из плоти и крови, или нечто выше женщины? Я не знаю. Одни болтают, будто она принцесса, приехавшая с Востока, другие – будто дьявол, злой гений Жижки. Я никогда ее не видел и надеюсь никогда не увидеть, – добавил Тремплин. – Мне рассказывали, что у нее глаза сверкают сверхъестественным огнем. Потом, у нее имя страшное, рыцарь!
– А вы слышали, что с нею в лагере живет приятельница? – продолжал Эрнест Кольмар. – Или, например, сестра?
– Нет, ни разу, – ответил хозяин «Золотого Сокола» и прибавил тоном глубоко серьезным: – Довольно и одного черта в образе женщины, чтоб перевернуть вверх дном христианский мир. Нет-нет, рыцарь, у Сатанаисы нет сестры. Иначе я бы непременно узнал об этом от многочисленных путешественников, удостаивающих своим посещением гостиницу «Золотой Сокол».
– Благодарю вас, любезный Тремплин, за удовольствие, которое я получил, побеседовав с вами полчаса, – сказал рыцарь. – Не стану задерживать вас долее: ваша гостиница так велика, что должна требовать постоянного внимания. Только, пожалуйста, отдайте это письмо барону Альтендорфу, – прибавил Кольмар, вынув из кармана послание Родольфа.
Тремплин взял письмо, поклонился и вышел исполнять поручение.
Глава 11
Что было справедливого в письме Родольфа Альтендорфа
Пока рыцарь Эрнест Кольмар беседовал с хозяином «Золотого Сокола», в комнате над ним происходил очень интересный разговор.
На одном конце стола сидел человек высокий, сильный, с отвратительным лицом и надменными манерами. Ему было никак не менее пятидесяти лет, но проседь едва тронула его густые черные волосы. Мохнатые брови, густые усы и бакенбарды увеличивали его мрачный вид.
Он был одет богато, его бархатный полукафтан украшала великолепная вышивка. Рукоятка кинжала и эфес шпаги были усыпаны драгоценными каменьями, а перо к шляпе крепилось бриллиантовой пряжкой.
За столом сидел не кто иной, как барон Альтендорф, один из могущественнейших богемских вельмож.
Другой конец стола занимал отец Киприан, бенедиктинец. Капюшон его, отброшенный назад, открывал бледное утомленное лицо со следами крайней усталости. На лбу его сохранилась отметина от сильного удара, полученного несколько дней назад.
Бутылка вина и два стакана уже встали между ними на стол, и как только слуга, принесший их, вышел из комнаты, монах наполнил свой стакан и опорожнил его разом, как человек, умирающий от жажды.
– Скоро же вы приехали, отец мой, – начал барон.
– Четырьмя днями раньше я находился в гроте, на шесть миль дальше от Праги, чем ваш замок, – заметил монах. – Я должен был ждать там ответа Альбрехта Австрийского на свое предложение.