– Не пугайтесь предосторожностей, принимаемых мною, и некоторой таинственности. Должна вам сказать, что ночь, проведенная в этом роскошном и восхитительном месте, будет неповторимой. А поскольку во второй раз переступить порог этого гостеприимного жилища нельзя, но удовольствия в том земном раю так чудесны, что единожды их вкусивший захочет снова коснуться губами волшебной чащи, необходимо, чтобы гости не могли найти дороги туда.
Едва она договорила, как лошади опять побежали рысью, и около трех четвертей часа все ехали молча. Потом лошади остановились, молодые люди услыхали, как отворились ворота, кавалькада прошла на мощеный двор и там спешилась. Капюшоны были расстегнуты, рясы сняты – и разноцветные огни, сияя в бесчисленных окнах, бросились в глаза пажам. На минуту они точно ослепли, но наконец увидали, что находятся на квадратном дворе, окруженном великолепными зданиями, каменными и мраморными, с теми богатыми стеклами в окнах, тайна которых была известна тогда одной Богемии.
Слуги в блестящих ливреях спустились с крыльца, одни приняли лошадей, другие повели путешественников в дом. Те остановились поблагодарить свою проводницу, но она исчезла.
Они поднялись по ступеням мраморной лестницы и попали в изящно меблированную комнату. Слуга указал на гардероб с великолепной одеждой, попросил выбрать, что им нравится, и предупредил, что через полчаса вернется за ними.
Лионель и Конрад, оставшись одни, нарядились в богатые щегольские костюмы, и если старухе было поручено привезти двух самых красивых и грациозных молодых людей в Праге, она прекрасно исполнила поручение.
Через полчаса появился слуга и повел пажей Кольмара на роскошную площадку перед передней. Здесь, у двери, стояли неподвижно, как статуи, два охранника с алебардами.
В эту минуту пробило двенадцать на громадных часах, мелодично прозвенел серебряный колокол, висевший на потолке, и слуги, отворив двери настежь, открыли перед нашими ослепленными молодыми людьми огромную залу, необыкновенное богатство которой не значило ничего по сравнению с великолепием костюмов, щеголеватостью мужчин и красотою дам, красотою, превосходящей все, что глаза смертных видели до сих пор.
Глава 18
Праздник
Действительно, земной рай открылся перед Лионелем и Конрадом. Какое-то время они не могли оправиться от головокружения, порожденного этим блеском. Когда они начали приходить в себя и смотреть на чудное зрелище с большим спокойствием, то увидели женщину красоты дарственной и мужчину величественной наружности, шествующих через залу. На почтительные поклоны, обращаемые к ним со всех сторон, они отвечали с любезной благосклонностью; наверняка эта женщина была гордой королевой блистательного двора.
Она была уже немолодая, лет сорока, но красота ее принадлежала к числу таких, что сохраняет, несмотря на годы, свежесть молодости, и для нее косметика, если и усиливает прелести, однако не представляется необходимой.
Кавалер ее был такого же возраста. Лицо его, красоты замечательной, носило, однако, отпечаток сильных страстей. Он был одет в бархатное платье пурпурного цвета, на шее у него висела золотая цепь чудной работы, со знаками звания маркиза. Любезность, выказываемая к спутнице, выдавала страстного обожателя, но не супруга.
В зале находилась одна особа, привлекшая внимание молодых людей, о которой мы должны сказать несколько слов. Это была молодая женщина красоты восхитительной, с голубыми глазами, темными волосами и ангельским лицом. На ней было красное бархатное платье, ее белоснежную шею окружало жемчужное ожерелье непомерной цены. Рука, аристократически изящная, играла веером из редких перьев, но ее задумчивое лицо выражало глубокую меланхолию.
Эти люди более других привлекли внимание наших пажей, прежде чем присутствие их самих было замечено. Но скоро глаза женщины, которую мы описали первой, обратились к ним, и указав на них сопровождающему ее господину, она с улыбкой сделала им знак приблизиться. Они поспешно повиновались и отвесили ей низкий поклон.
– Добро пожаловать в дом мой, – промолвила она. – Раньше чем вы предадитесь удовольствиям, ожидающим вас здесь, вы должны исполнить краткую, но необходимую церемонию. Пойдемте со мною.
Она оставила своего кавалера и повела молодых людей в конец залы. Там они прошли под бархатной портьерой во вторую комнату, а оттуда в третью, темную и узкую, освещенную одной железной лампой, спускавшейся с потолка.
Едва молодые люди переступили порог, как крик ужаса вырвался у них и они в испуге отпрянули назад.