– Я служу рыцарю Кольмару, – ответил молодой человек, – и по его приказанию хочу увезти вас отсюда под покровительство Австрии.
– Боже мой! Как я буду вам благодарна! А что вы приготовили к побегу?
– Ничего, потому что мы не знаем, где находимся. Мы полагаемся только на наше мужество и шпаги. Повелевайте, а мы будем повиноваться.
– Тогда нельзя терять ни минуты, – заметила принцесса. – Совсем скоро все двери запрут. А пока мы можем пройти так, что на нас не обратят внимания. Ваш товарищ тоже с нами?
– Да, – ответил Лионель, – он уже покинул свою даму. По какой дороге мы побежим?
– Тут есть подземный ход, ведущий на волю, – объяснила принцесса.
Они направились в переднюю медленно, чтобы не возбудить подозрения, спустились по мраморной лестнице и попали в большую залу, случайно оказавшуюся пустой.
– До сих пор нам все удалось, – заметила принцесса, – а теперь начнутся трудности и опасности.
С этими словами она отворила маленькую, но массивную дверь под мраморной лестницей, и молодые люди увидали еще одну лестницу, верхние ступени которой освещались лампами из залы. Пажи и принцесса бросились туда и заперли за собою дверь. Конрад захватил зажженную лампу, чтобы освещать путь.
Но едва сделали они несколько шагов по сводчатому коридору, как со всех сторон раздались крики удивления и ярости, и вооруженные люди в черных масках устремились на принцессу и ее провожатых. А потом появился Киприан с факелом.
– Не убивайте их! – закричал он. – Это новые жертвы для Бронзовой Статуи и «поцелуя» Девы!
Глава 38
Путешествие
При виде монаха и замаскированных людей принцесса пронзительно вскрякнула и в отчаянии всплеснула руками. Лионель и Конрад взялись за шпаги, но сопротивление было бесполезно: их окружало человек двенадцать. Пажей обезоружили, закутали в рясы с капюшонами и повели по мрачным коридорам. А крики принцессы Елисаветы говорили о том, что ее возвращают туда, откуда она напрасно пыталась бежать.
Ни слова не произнесли те, в чьей власти находились пажи. Они быстро миновали многочисленные коридоры, наконец тяжелая дверь повернулась на петлях и свежий ночной воздух ударил пажам в лицо сквозь капюшоны. Потом послышался громкий голос Киприана, приказывающий готовиться к отъезду.
Молодых людей посадили на лошадей и привязали. Отряд пустился в путь, проехал по подъемному мосту и поскакал крупной рысью по дороге, которую пажи с закрытыми лицами узнать не могли. Путешествие продолжалось в величайшем молчании всю ночь, с первыми лучами рассвета отряд остановился у небольшой гостиницы. Веревки были развязаны, капюшоны сняты, и пажам предложили разделить общий завтрак.
Всадников было четверо, не считая Киприана, которому подали завтрак на отдельном столе. Монах съел только кусок хлеба и выпил стакан воды.
Скоро опять сели на лошадей; к пленникам применили те же меры предосторожности, только не надели капюшонов, и лошади, освеженные отдыхом, скакали с новой энергией.
Ехали еще два дня, останавливаясь лишь подкрепиться. Пажи поняли, что двигались они той самой дорогой, которая вела от замка Альтендорф в Вену.
Утром, на третий день, отряд добрался до места, где дорогу пересекал узкий рукав Молдовы. Через реку был переброшен деревянный мостик для пешеходов, но всадникам пришлось ехать вброд. Едва они направились к реке, как лошадь монаха, возглавляющего процессию, так резко отпрянула в сторону, что менее искусный всадник вылетел бы из седла. Отыскивая причину ее испуга, монах заметил труп женщины, запутавшийся в траве возле берега. Он отвернулся и погнал лошадь вперед, но всадники, следовавшие за ним и привыкшие к зрелищу смерти в самых отвратительных ее видах, направились к телу. Оно еще хорошо сохранилось, и лицо, хотя несколько раздутое, легко было узнать, да и одежда мертвой не оставляла сомнения. Пажи тоже посмотрели на утопленницу и с ужасом узнали ту, которая возила их в первый раз в дом, ставший для них гибельным.
– Это Марта! – воскликнул Киприан. – Но почему она утонула!
– Ее убили! – вскричал один из всадников, вытаскивая кинжал, оставленный Этной в груди несчастной женщины.
Киприан взял оружие и, едва разглядев тонкое, гибкое лезвие и богатую рукоятку, вскрикнул от бешенства и мрачно скривился. После минутного размышления он спрятал кинжал под рясой и, обернувшись к своему отряду, сказал:
– Это открытие меняет мои планы. Я должен воротиться в Прагу, ибо, если клятвопреступная сестра Ма-рьета идет в наступление, наши друзья попадут в опасное положение. Продолжайте ваш путь и исполните все так, как исполнили бы при мне.