Всадники сделали безмолвный знак согласия, и Киприан уже собрался поворачивать обратно, когда Лионель попросил выслушать их наедине.
– Удалитесь, – сказал монах всадникам.
Те отъехали на несколько шагов, и молодые люди остались с монахом одни.
– Я не знаю, – начал Лионель, – какую участь вы назначаете нам, однако должен просить вас подумать, прежде чем вы решитесь на последнюю крайность. Это и в ваших интересах, и в наших, потому что господин, которому мы служим, страшно отомстит на нанесенное оскорбление.
– Вы говорите о том, кто назвался Эрнестом Кольмаром? В таком случае ваша угроза не страшна для меня: мне известно о вашем господине больше, чем вы думаете.
– Вы его знаете? – вскрикнули молодые люди.
– Да, я знаю, что он самозванец, – усмехнулся монах. – Каким-то образом он захватил письмо, посланное мною герцогу австрийскому, и воспользовался этим документом, чтобы употребить во зло мое доверие. Мало того, сфабриковав фальшивые бумаги, он стал, мнимым посланником принца Альбрехта. Нам это известно, потому что один из наших людей навел в Вене необходимые справки и выяснил, что никакого Кольмара вовсе не существует ни при дворе, ни среди вельмож. Если бы не Жижка, для которого он, без сомнения, шпионит, месть Бронзовой Статуи уже настигла бы его, хотя он сумел ускользнуть в первый раз, о чем наверняка вам рассказывал.
– Мы не слышали таких подробностей, – возразил Лионель, – но вы очень ошибаетесь. Для‘спасения собственных жизней я открою вам тайну нашего господина и убежден, что, узнав о том, какая опасность заставила нас говорить, он простит наше предательство, ибо он столько же великодушен, сколько храбр и могуществен. Приблизьтесь же, потому что вы один должны услышать мои слова.
Удивленный Киприан приблизился к Лионелю, тот наклонился в седле и что-то прошептал ему.
– Клянусь небом, теперь я понимаю все! – вскричал монах. – Да, теперь мне все ясно. Экий я дурак, что не догадался!
– Значит, вы возвратите нам свободу? – обрадовался Конрад.
Монах несколько минут не отвечал, погруженный в мысли, рожденные новым открытием. Наконец он обратился к молодым людям:
– Вас обоих посвятили в таинства дома, где вы видели принцессу Елисавету?
Краска стыда, покрывшая щеки пажей, была самым красноречивым ответом для бенедиктинца.
– И вы ничего не говорили об этом своему господину? – продолжал он.
– Нет, нет!!! – закричали в один голос пажи. – Мы связаны страшной, торжественной клятвой в присутствии ужасных свидетелей…
– Коли так, вам не представится случая нарушить ее, – грозно промолвил Киприан.
С этими словами он сделал знак всадникам, и те подъехали. Он дал им несколько кратких инструкций и поскакал в Прагу.
Несчастные пажи только теперь поняли, что предательство, вместо того чтобы принести пользу, лишь приблизило их смертный приговор. Но они не могли поделиться друг с другом мыслями, потому что их стража так погнала лошадей, что не дала возможности разменяться даже несколькими словами.
Отряд продолжал скакать до замка Альтендорф. Там верховые свернули в лес, о котором мы упоминали и который простирался до самых стен. Всадники остановились, спешились и заставили спрыгнуть на землю своих пленников. Скоро один из караульных, посланный вперед, воротился с пожилым человеком, и пажи тотчас его узнали: это был Губерт, управляющий замка.
Взгляд, брошенный им на пажей, доказал, что и он узнал их. Молодым людям почудилось даже, что на лице старика отразилось сострадание и сочувствие. Но если так, то выражение это быстро исчезло, и пажи скоро уже ни на что не надеялись, наблюдая, как управляющий шепчется с начальником отряда.
– Следуйте за мною, – сказал старик минуту спустя, – и не шумите, потому что при первом же вашем крике о помощи вам немедленно завяжут рот.
Он поднял опускающуюся дверь, расположенную в маленькой часовне, и за ней обнаружилась лестница с узкими ступенями. Пленники и стража спустились вниз. Губерт шел впереди с фонарем. Пройдя по сводчатым коридорам, они очутились в склепе с мраморными гробницами, потом в зале со страшной машиной. Ужас, вызванный этим зрелищем, заставил пажей начать сопротивляться, несмотря на веревки, связывавшие им руки, но их принудили идти дальше до тех пор, пока они не попали в громадную залу, где находилась колоссальная бронзовая статуя.
Не позволяя пленникам останавливаться, караульные повели их в круглую комнату, где лежал кусок гранита и в нише стояло распятие.