– Итак, вы решились? – спросил Кольмар, глядя с глубоким состраданием на восхитительное создание, участь которой была так печальна и ужасна.
– Ничто не в силах изменить моего намерения, – ответила Этна. – Простимся же, рыцарь, простимся навсегда!
Глаза ее заблестели, увлажнившись, но она немедленно стерла слезы, сиявшие, как жемчужины, на длинных, ресницах, и лицо ее наполнилось неизъяснимой нежностью.
Рыцарь бросил на нее последний сочувствующий взгляд и после минутного колебания ушел. Этна осталась наедине с трупом своей жертвы.
Глава 52
Как Этна сдержала слово, данное Эрнесту Кольмару
В следующие полчаса глубокая тишина царила в доме. Внезапно хозяин и жена его были разбужены громким стуком в дверь их спальни. Хозяин; поспешно встал и спросил, зачем потревожили его сон. Услышав женский голос, он приказал своей жене узнать, в чем дело.
Трактирщица, повинуясь мужу, соскочила с кровати и, отворив дверь, отступила в ужасе и удивлении, увидев в коридоре Этну с растрепанными волосами и в беспорядочной одежде; лицо ее было бледно, глаза, сверкавшие странным блеском, казались еще страшнее от дребезжащего света лампы, которую она держала в руке.
– Святая Дева! Что такое? Что случилось? – спросила трактирщица.
– Скажите вашему мужу, чтобы он встал и шел за мною, – проговорила Этна мрачным голосом.
В интонации и поведении молодой девушки было что-то не допускавшее возражений. Хозяин и жена его наскоро оделись, спрашивая себя, по какой причине тревожат их ночью, настолько испуганные, что не делились даже друг с другом своими мыслями.
– Поскорее! – сказала Этна, которой не терпелось закончить второй акт драмы.
– Мы готовы, – заявил трактирщик, выходя из комнаты. – Ради Бога, что случилось? Не воры ли забрались в дом?
– Молчите и ступайте за мной, – молвила Этна, направляясь к комнате Эрмаха.
Войдя туда, она быстро подошла к кровати, подняла лампу, сделала знак хозяину и его жене приблизиться и, когда те отступили при виде страшного зрелища, открывшегося их глазам, вскричала:
– Преступница – я!
– Вы! Это невозможно! – вскричал хозяин, решив, что девушка от ужаса сошла с ума.
– Боже! Убийство в нашем доме! – воскликнула трактирщица, в тоске всплеснув руками.
И, объятая страхом, она бросилась в коридор с пронзительными криками.
Вопли: «Убийство! Убийство!», раздавшиеся в ночной тишине, скоро сообщили о несчастий всем. Этна заперлась в своей комнате, ожидая, когда ее выдадут властям.
В это время хозяин побежал к комнате Эрнеста Кольмара и через дверь объяснил ему в нескольких словах, что случилось. Потом, не ожидая ответа, он послал за властями и позаботился поставить под окнами Этны одного из своих друзей, другой получил приказание караулить ее дверь в коридоре.
Уже рассвело и первые солнечные лучи озарили горизонт, когда явился отряд таборитов под командованием офицера и в сопровождении бургомистра, человека почтенного и преданного Жижке. Бургомистр прежде приказал офицеру разместить часовых там, где трактирщик расставил своих людей, потом отправился в комнату, где заперлась та, что объявила себя преступницей.
Этна сидела погруженная в глубокие размышления. Рядом стояли Линда и Беатриче, грустно смотревшие на нее. Этна была одета небрежно, ее длинные, роскошные волосы, рассыпанные по обнаженным плечам, ниспадали до пояса. Глаза сверкали странным блеском, до того сильным, зловещим и пронзительным, что ее служительницы пугались. Было очевидно, что мысли ее заняты чем-то важным.
Когда дверь отворилась и вошел бургомистр, Этна встала и приняла его уважительно и скромно.
– Милостивая государыня, – сказал секретарь, – правда ли, что вы объявили себя виновной в преступлении, в которое и поверить трудно?
– Вот эта рука нанесла удар, – ответила Этна.
– Но должны быть серьезные причины для того, чтобы женщина, такая молодая, совершила подобное, – заметил бургомистр. – В любом случае вам придется отправиться со мною.
– Сейчас? Ах! Умоляю вас, не принуждайте меня ехать сразу, позвольте подождать несколько часов.
– Но для чего эта отсрочка? – спросил бургомистр.
– У меня назначено здесь свидание с единственной родственницей моей, и если я не дождусь ее, мы никогда более не увидимся.
– Кто эта родственница? – продолжал бургомистр.
– Моя сестра. Она известна под именем Сатанаиса, – объяснила Этна.
– Сатанаиса! Та загадочная и романтическая девушка, которая, как говорят, была воспитанницей знаменитого Жижки, предводителя таборитов? – уточнил бургомистр, глядя на Этну с любопытством и состраданием.