Судя по очередному молчанию и пристальному взгляду он опять от меня чего-то ждал.
— Хорошо. Теперь я могу идти?
— Я серьезно! — Он кажется изумился, а затем затараторил, стараясь не терять очарования: — Сам не отсюда, переехал из Штатов подростком. Шаришь? Стоит девушке услышать мое имя, немного о прошлом и детку увидеть, — кивнул на машину, — и они сами вешаются. А ты не такая, как они. Ты видно, что из реально хороших, воспитанных. Представляешь, как я в дамах разочаровался? Теперь ну никак не могу тебя — нормальную девушку — упустить.
Духи, что у него в голове? Даже жестокие наемники Фадрагоса меньше раздражения вызывали. Их хотя бы можно было понять.
— Это в Штатах учат так по ушам ездить?
За спиной раздалось истеричное хихиканье. Ну хоть кому-то сейчас весело. Меня вот тошнит — виксартский мед не настолько приторный и клейкий, как этот парень.
— Кристиан, давай разойдемся уже. Мне домой нужно. — Я в очередной раз попыталась вывернуться из объятий.
— Да подожди ты! — Он заставил меня отступить. Улыбку, как ни старался, не удержал. Покрывшись красными пятнами, уставился на меня со злостью и процедил сквозь зубы: — Хочешь правду? Ни хрена ты не особенная. Даже шкурой назвать трудно. Шваль! Едва на пятерку тянешь, но будем считать, что цену ты себе набила нехилую. Накину еще плюс два за слабоумие и показуху верной самочки. Так ломаться… Женишок из олигархов, что ли? Не тянешь ты на такую. Я разных откупоривал и таких, как ты, тоже. Вы, бля, течете, когда с вами, как с дерьмом обращаются. Потом сами названиваете и в трубку скулите, добавки просите, о личинусах умоляете. Чего вылупилась? — И к другу обратился: — Открывай тачку.
Я запрокинула голову, всмотрелась в темное небо. Краем глаза заметила нижние ветки деревьев — до зеленой листвы добивал теплый свет. Зелено-карие, теплые…
«Замахнутся, схватят — убивай, не мешкая. Аня, ты поняла?»
Ты не выжил бы в моем мире, Вольный. Ты не захотел бы драться.
Парень потянул меня к себе, отступая к машине, а позади раздались шорохи. Пора действовать. Я обхватила его голову и дернула ногой — удар коленом ожидаемо был остановлен. Но ублюдок склонился ко мне…
Когда-то Роми и Кейел учили меня многому и заставляли повторять приемы раз за разом. Удары головой не были исключением, но Вольные убеждали меня, что иногда безопаснее откусить часть плоти с лица врага, чем рисковать собственным лбом.
Сумка с влажной одеждой тянула назад и сковывала движения. К тому же враг был не один, поэтому пришлось рискнуть. Я отклонилась немного, а затем, притягивая голову врага, ударила. Казалось, хрустнуло у меня во лбу. Через миг я вывернулась из ослабевших рук. Второй атлет заслонил узкий проход, но был слишком неповоротлив. Подавшись вправо, я обманула его — поднырнула слева под вытянутую руку и, обернувшись, толкнула его в спину. Он пытался устоять на ногах, но влетел в друга, вытирающего окровавленное лицо. Они повалились оба.
— Чего уставился?! Лови охреневшую! — выкрикнул с выбритыми висками, спрыгивая с багажника, пока эльфеныш кружил вокруг атлетов.
Я успела сделать два-три шага, прежде чем меня потянуло назад. Парень, сидевший на переднем сиденье, удерживал мою сумку, просовывая руку через окно открытой дверцы авто. Я крепко ухватилась за его напряженное запястье и возле локтя, приподняла и резко опустила, налегая всем весом. И еще раз. И еще…
Когда четвертый враг показался мне слишком близко, я расслышала хрип парня, чья рука ослабла:
— Твою мать, твою мать…
Я бросилась к дому, на бегу нащупывая ключи. Стараясь не отвлекаться на топот за спиной, приложила таблетку к домофону. Заскочив в подъезд, потянула дверь на себя. Мстительный ублюдок через пару секунд показался в крохотном окне, но опоздал. Подергал ручку и склонился к домофону.
«Здравствуйте, я живу на третьем этаже. Забыл ключи. Откроете?» — примерно этого достаточно, чтобы добродушный жилец дома отдал меня с потрохами.
Я поторопилась уйти. Нажав на кнопку лифта, обрадовалась — его не пришлось ждать. Пока ехала в лифте проверяла целостность сумки и снова радовалась, что в доме полно квартир. Под грохот в ушах ворвалась в квартиру, заперла за собой дверь и прислушалась. Спустя несколько секунд тишины включила свет, прошла на кухню, сбросила на пол сумку и ухватила со стола нож. Вернулась в прихожую, погасила свет и села у двери, прислоняясь к стене и прислушиваясь. Хотелось к Кейелу.
— Ты бы подсказал мне, как действовать в жестоком мире? — шепотом поинтересовалась я у темноты и, казалось, она слушала, обретя его душу. Это подтолкнуло спросить еще: — Ты простишь меня, когда я появлюсь в твоей жизни снова? И прости меня за то, что я осталась такой же эгоисткой. Я больше не знаю, как жить без тебя, поэтому… — Свесив голову на грудь, сжала рукоять крепче. — Ты нужен мне.