соответствии с еврейскими традициями и обычаями». Раби Ландо вошел под
роскошно украшенную хупу (свадебный балдахин) и сказал счастливому жениху:
«Повторяй за мной!» Однако вместо предусмотренной Галахой формулы «Вот ты
посвящаешься мне по закону Моше и Израиля» раби Ландо произнес: «Вот ты
посвящаешься мне по указу императрицы Марии-Терезии». Опасаясь
политического скандала, публика рассеялась, а впоследствии и сам богач
отказался от своего запретного замысла ( Сарей амеа, 5:1).
А. Кац, Ц. Вассерман,
«Еврейские мудрецы», с. 209
Однажды четвертый глава Хабада Ребе Шмуэль приехал по делам в город
Витебск. Он остановился у одного из уважаемых горожан. Днем, когда со всеми
знаками внимания пригласили его за празднично накрытый стол, он вдруг
отказался от обеда. Хозяева пришли в смятение, никто не знал, что думать.
Спустя короткое время выяснилось, что кухарка по недосмотру приготовила
курицу, по поводу которой есть шаала — сомнение в ее кошерности. И эту шаалу
никак нельзя решить в положительную сторону…
Тут люди стали перешептываться. Слова « цадик», «святой» были у всех на
устах. Ребе Шмуэль почувствовал это и решил объясниться. Он сказал:
— Ничего чудесного нет. Просто утром, когда я накладывал тфилин, у меня
вдруг мелькнула мысль об обеде. Никогда раньше у меня не возникали подобные
мысли во время молитвы. Я понял, что эта мысль пришла из нечистого источника
А раз так, то лучше подождать с обедом. Вот видите, чудо совсем ни при чем…
Эзра Ховкин, «Непокорившийся», с. 23
Раби Меир-Аншир Ротшильд был придворным банкиром наследника
гессенского двора. Сохранились свидетельства, что отец этого основателя
могущественной банкирской династии в молодости был шамашем (служкой) в
раввинском суде города Чорткова, возглавляемом раби Цви-Гиршем Гурвицем, отцом раби Шмелке и раби Пинхаса. Однажды из кабинета раввина пропал
оставленный ему на хранение кошелек с двумя сотнями дукатов, и подозрение
пало на служку, так как только он имел свободный доступ ко всем вещам внутри
кабинета. Согласно закону Торы, Ротшильд должен был поклясться перед судом в
том, что не брал денег, но он предпочел заплатить требуемую сумму, а затем, покинув Чортков, возвратился в город своего рождения Франкфурт-на-Майне и
стал там уличным торговцем скобяными изделиями. Спустя несколько лет один
из жителей Чорткова перед смертью признался, что это он похитил тот
злополучный кошелек из кабинета раввина. И тогда раби Цви-Гирш, испытывавший раскаяние за свои напрасные подозрения, отправился через всю
Европу по следам своего служки. Разыскав Ротшильда во Франкфурте-на-Майне, раби Цви-Гирш вернул ему деньги и благословил его богатством на многие
поколения. Как и большинство благословений раввина из Чорткова, это
благословение тоже осуществилось.
А. Кац, Ц. Вассерман,
«Еврейские мудрецы», с. 214
Приближался Песах, а у лентяя и бездельника Шмайи не было ничего к
празднику. И он решил написать письмо Всевышнему.
«Отец наш, Царь наш, — писал он. — Сжалься надо мною и дай рабу Твоему
Шмайе, сыну Файвиша Алеви, деньги для нужд Песаха».
Шмайя вложил письмо в конверт, написал на нем свой адрес и подбросил к
небу. Письмо подхватил ветер и унес его прямо к Ротшильду. Прочел Ротшильд
письмо и послал гонца за Шмайей. Когда тот явился, Ротшильд сказал ему:
— Б-г услышал твою молитву и послал тебе пятьдесят золотых монет.
Взял Шмайя деньги и принес их жене. Взглянула она на мужа и заметила на
его лице печаль.
Она спросила:
— Шмайя, чем ты сейчас огорчен?
Он ответил:
— А кто знает, сколько взял себе этот Ротшильд за услуги?..
«Песах. Агада и литературно-
исторический сборник», с. 157
Предание рассказывает, что один из предводителей крестоносцев герцог
Готфрид Булонский, прослышав о великом еврейском мудреце из Труа, разыскал
его и перед тем как отправиться во главе ста тысяч рыцарей на завоевание
Йерушалаима, попросил, чтобы Раши без страха предсказал исход предприятия.