Но опасность в этих землях исходила не только от людей и от погоды. Волчий край породил многие виды ужасных животных, одна только встреча с которыми сулила неминуемую смерть.
В великом множестве водились тут ледяные волки, давшие название этой местности. Коварные хищники сбивались в стаи, как их обычные серые собратья, и охотились сообща. Шерсть на загривках волков была похожа на острые ледяные иглы. Как утверждали охотники, эти опасные существа были способны, подобно южным дикобразам, выстрелить в жертву пучком таких вот ледяных игл, которые оставляли болезненные, долго не заживающие раны.
Гигантские снежные совы, подстерегающие свою добычу по ночам, тоже обитали только в Волчьем краю. Эти хищные птицы были способны легко унести в своих мощных кривых когтях овцу или даже грудного ребенка. Добычу снежные совы поедали медленно и постепенно, насаживая ее еще живой на огромные колючки растущего здесь в изобилии низкорослого дерева, чьи ветки усеяны длинными шипами, которое зовется «солдатская ива», и отрывая от еще живой жертвы небольшие кусочки плоти своим острым кривым клювом.
Но самым страшным хищником Волчьего края, перед которыми пасуют даже стаи снежных волков, — называли георсору, огромного шестиногого ящера. Этих массивных чудовищ когда-то вывели маги Древней Империи для охраны своих городов и для охоты на рабов. Теперь георсоры одичали, размножились и стали почти безраздельными хозяевами этого сурового мира.
Тела гигантских полумагических рептилий были окружены зловещим магическим свечением, синим, искрящимся и потрескивающим. Магия придавала этим гигантам силу и способность выживать в суровых условиях. Практически любая часть тела георсор могла служить грозным оружием — толстые мощные ноги, длинный гибкий хвост с ядовитыми шипами на конце, утолщение в виде рога на вытянутой узкой морде. Шкура, когти и мелкие, но острые зубы были покрыты ядом. Несмотря на свой огромный размер, полумагические ящеры были проворны и обладали титанической физической силой, что делало их смертельно опасными. Спастись от них было очень трудно.
Местные жители охотились на георсор и смазывали их ядом свои клинки и стрелы. Но с этим животным надо было быть очень осторожным: яд георсоры был смертелен, даже в малых количествах попав на кожу. Он вызывал сильный отек, который постепенно переходил на внутренние органы, приводя жертву к медленной и мучительной смерти.
Все это вместе — суровая природа, враждебные жители и дикие монстры, каких невозможно было встретить ни в одном другом месте на Каэроне, делали Волчий Край опасным для путешествий.
Андри выбрался из своей палатки последним. В руках чародей держал толстую потрепанную книгу. Он осмотрелся, потянулся, попрыгал, чтобы согреться, сначала на одной ноге, затем на другой. Потом осторожно положил книгу на камни и достал из кармана мешочек с лакричным сахаром. Выудив небольшой кусочек и ловко забросив его в рот, Андри довольно улыбнулся.
— Будешь? — протянул он мешочек Матеосу, который как раз вернулся в лагерь со стороны реки, держа в руке кожаное ведро, наполненное водой.
Воин был обнажен до пояса, на его мускулистом торсе блестели капли. Он посмотрел на чародея и отрицательно покачал головой:
— Андри, ты так помешан на сладком, что каждый раз, когда ты меня угощаешь, я чувствую себя грабителем.
Маг пожал плечами и спрятал сладости обратно.
— И все-таки, я никак не пойму, — заявил он, — что заставило этих магов Древней Империи построить город на совершенно голой земле и в таком холодном краю. Я думал, что привычен к морозам: как-то раз мне пришлось застрять у нас в горах без теплой одежды и почти без укрытия, но здесь этот ветер! Мне пару раз показалось, что сейчас он унесет палатку прямо вместе со мной!
С этими словами Андри снова посмотрел на Матеоса, все еще стоявшего без рубашки, и поежился от холода.
— А что про это написано в твоем фолианте? — отозвалась Эсса, складывающая хворост под котелком, чтобы удобнее было развести костер, — Всю ночь ведь читал!
Чародей разочарованно посмотрел на лежащую на камнях старую книгу с истертыми пожелтевшими страницами:
— Это «Краткая история церкви» преподобного Вернона Эрроувейлского. Я стянул ее из деревенского храма, когда пытался раздобыть целебные травы. Думал, что там есть что-нибудь про Фанкор-Зор. Но, к сожалению, не нашел ни слова.