От обладателя такого лица обычно ожидают хрупкого телосложения, но юный всадник был отлично сложен, широкоплеч, мускулист и для своего возраста достаточно высок. Спокойные, уверенные движения, которыми он управлял высоким и сильным гнедым жеребцом и манера сидеть в седле говорили о том, что юноша привычен к дальним верховым путешествиям. А любопытство и даже восторг, с которыми он вертел головой, увлеченно рассматривая незнакомую местность, свидетельствовало еще и о его неуемной энергии, в то время как его старшие товарищи уже немного устали.
Вооружение младшего из всадников было таким же простым, как и у его более взрослого товарища — длинный меч и щит. Но его оружие было совсем простым, а на щите не было рисунка. Юноша еще не был рыцарем Ордена, и посвящение ему только предстояло. Поэтому, как и подобает оруженосцу, его основной обязанностью было обеспечить своим старшим товарищам все удобства во время путешествия.
Поэтому младший из всадников вел в поводу мощную вьючную лошадь, нагруженную латами и припасами, и постоянно оглядывался, чтобы с ней ничего не случилось. Оруженосец очень старался не смотреть на самого старшего из своих спутников. Но когда взгляд молодого послушника случайно падал на обожженное лицо старика, юноша вздрагивал, бледнел и поспешно отводил глаза.
Все трое ехали молча, повинуясь направлению, которое указывал им рыцарь-лейтенант.
— Я вижу, я вижу лагерь! — внезапно с восторгом воскликнул младший из всадников.
От захватившего его боевого азарта он выпустил из рук повод вьючной лошади и ударом шпор отправил своего гнедого жрербца в галоп. Вскоре и конь, и всадник были едва различимы за снежной пеленой разыгрывающейся метели.
Старший из рыцарей хмуро посмотрел вслед юноше и недовольно поморщившись, повернулся в седле к своему второму спутнику:
— Сэр Конрад, мне говорили, юноша готов к посвящению. Я вижу иное.
Голос старого рыцаря был под стать его возрасту — дребезжащим и по-старчески скрипучим.
Всадник, которого назвали сэром Конрадом, с тревогой посмотрел вслед ускакавшему юнцу и пристыженно опустил голову, в душе ругая себя за смущение. Но в голосе старика звучала такая властность, а взгляд его горящих черных глаз был столь пронзительным и требовательным, что многие рыцари Вечного ордена невольно робели перед этим сухим и жилистым седобородым человеком, который, казалось, едва ли не приходился ровесником самому Пророку. Так себя вели перед ним и старшие, и младшие по званию братья. Все прекрасно знали, что из-за своего низкого происхождения сэр Бертран никогда не продвинется по чину выше рыцаря-капитана. Тем не менее их старший товарищ был очень авторитетной фигурой в Ордене. Его уважали и даже боялись, с его мнением нельзя было не считаться.
Конраду иногда приходило в голову, что к сэру Бертрану прислушивались в основном из-за его фанатичной нетерпимости к магам, а еще — из-за того, что он прошел Испытание естественным путем. Даже подумать о таком было страшно. У рыцаря-лейтенанта было свое мнение о сэре Бертране, но спорить и ссориться со стариком он не собирался. Поэтому Конрад коротко ответил:
— Я сделаю ему соответствующее внушение, брат Бертран.
— Уж потрудись, брат Конрад, — старый рыцарь недовольно поджал губы и сухо кивнул, — Это Волчий Край, и у нас опасная миссия, а не охота на перепелок в его родовом поместье в Греньяне.
Пытаясь поймать за повод вьючную лошадь, Конрад спрятал тяжелый вздох. Ему не слишком хотелось быть посредником между гневливым старцем и безрассудным юнцом, поэтому он попробовал перевести разговор на другую тему.
— Я рад, что все идет именно так, как вы с сэром Джерольфом и планировали, брат Бертран, — произнес он, — Это была отличная идея — дать им улизнуть, а потом тихо схватить подальше от Рувена. События там отлично показали, что поймать, судить и казнить этих мятежников надо без особого шума и огласки. Они стали слишком популярны в народе. И судя по тому, что мы нашли их лагерь, скоро все будет кончено.
— Радоваться всё еще нечему, — недовольно проскрипел в ответ старый рыцарь, — Мы и так невольно дали им слишком большую фору, когда нас отнесло на восток, в бухту. И давайте-ка поторопимся, пока эти мятежники не превратили глупого мальчишку в лягушку. Или в котлету, смотря кто из них раньше до него доберется.