— Прошу простить, что нарушаю ваше уединение, леди Эсса, — смущенно сказал он, — Но, может быть, вам нужно с кем-то поговорить… Мне вот совершенно точно нужно! — воскликнул он, и еще больше смутился.
Эсса молчала, только вопросительно смотрела на юношу. Наконец, тот совершенно по-рыцарски решил одним ударом разрубить оковы своего смущения и выпалил:
— Леди Эсса, а твоя сестра, какая она была?
Глава 22
Эрроувейл, королевство Эвермир, флаберк — гриар 1126 Эры Пророка.
Эдмунд Ларк, учитель фехтования с Якорной улицы, в третий раз за последний час выглянул из дома в проулок. Ларк никогда не относил себя к тем тронутым, которые начинают паниковать из-за каждого пустяка, но тут был особый случай. Его дочери Эсса и Виэри никогда не задерживались так надолго после школы. Уже прошел час с того момента, как они должны были вернуться.
Когда дело касалось его близких, Эдмунд Ларк становился настоящим безумцем. Быть мужем чародейки, тем более бродячей магессы, вообще нелегко. А три мага в семье — жена, младшая дочь и живущий с ними ученик жены — ежесекундно подвергали уютный мирок, который так тщательно создавали и оберегали супруги Ларк, тройной опасности.
— Не волнуйся так, дорогой, — попыталась успокоить Эдмунда его жена Соланн. — Наверняка они торчат в лавке со сладостями, Виэри готова там поселиться.
— Хорошо, если так, — отозвался Эдмунд, ненадолго успокаиваясь.
«Леденцовая башня» — недавно открывшаяся лавка сладостей на Караванной Площади — притягивала к себе не только детей из окрестных кварталов, но и многих взрослых. Ее владелец, Рохелио, родом из Офрейна, стремился привлечь покупателей чем только мог. На его центральной витрине высилась та самая башня, в честь которой был назван магазинчик. На одном из балконов башни даже была сахарная фигурка мага с посохом из леденца. А на соседних витринах располагался целый сладкий мир. Чего стоила одна только изысканная кукольная гостиная, в которой вся мебель и ковры были сделаны из пряников! А сражение шоколадных солдатиков, раскрашенных цветной глазурью, среди холмов из зеленой сахарной ваты, никого не оставляло равнодушным. Неудивительно, что дети часами простаивали около витрин, любуясь этим великолепием.
— Мастер, может быть, мне сходить за ними? — предложил Квентин, подмастерье Соланн. Ему было уже пятнадцать, школу он закончил весной и теперь помогал Эдмунду в школе фехтования, продолжая учиться владению оружием у фехтовальщика и магии — у его жены.
— Не стоит, — ответила вместо Эдмунда его жена. — Вон они.
Действительно, в проулке показались бредущие со стороны площади фигуры двух девочек. Старшая, четырнадцатилетняя Эсса, ласково обнимала за плечи младшую, семилетнюю Виэри, и что-то ей тихо говорила. Виэри заливалась горькими слезами.
Эдмунд выскочил из лавки. В два прыжка он оказался рядом с дочерьми, подхватил младшую на руки и подбросил в воздух:
— Что случилось? Кто обидел мою птичку?
При упоминании прозвища, которым ее называли в семье, девочка захлебнулась от нового приступа рыданий и уткнулась в плечо отца:
— Папа! Там, в лавке, птичка! Ей так плохо, папа!
Эдмунд вопросительно посмотрел на старшую дочь. Та пояснила:
— Мастер Рохелио завел у себя в лавке клетку с малиновкой. Она дикая, боится, бьется о прутья. Мы просили его отпустить птичку, даже деньги предлагали, правда, немного, но он отказался.
Эдмунд ласково погладил волосы девочки:
— Пойдем домой, малышка, мы с мамой вас заждались. А вечером все вместе подумаем, как мы можем спасти твою малиновку.
— Тебе не кажется, что дети слишком переживают из-за этой малиновки? — Соланн сидела перед зеркалом в спальне, расчесывая густые темные волосы.
Эдмунд замер посреди спальни, расстегивая рубашку:
— Слишком? В семь лет увидеть такое и оказаться не в силах помочь — это большое горе.
— Им всем придется когда-нибудь столкнуться с тем, что невозможно изменить. И научиться смиряться тоже придется, — покачала головой чародейка. — Двое из них — маги. Ты прекрасно понимаешь, что это значит.
— Они должны научиться бороться, — твердо сказал Эдмунд. — И сдаваться только тогда, когда все другие способы уже испробованы. Да и тогда — всё равно не сдаваться!
Соланн внимательно посмотрела на мужа и едва заметно улыбнулась:
— Если бы не это твое «бороться до конца», я бы никогда не узнала, что такое собственная семья. Ты прав. Давай посмотрим, что у них выйдет. Ну, а если ничего не получится, придется нам вмешаться.