— Виэри, что случилось, милая? — окликнула дочку Соланн.
Та обернулась.
— Мастер Рохелио не выпустит птичку, — деревянным голосом сказала девочка. — Он сказал, что письменный договор мы не заключали, а то, что он мне обещал, было без свидетелей.
Виэри разрыдалась и убежала. Наверху хлопнула дверь.
— Вот негодяй! Как он посмел так с ребенком! — зарычал Эдмунд. — Я сейчас пойду туда и просто выпотрошу его!
— Подожди, — Соланн положила руку на плечо мужа и понизила голос. — Давай не будем доводить до скандала. Нам эта ссора вовсе ни к чему. Сейчас ты успокоишься, мы все поужинаем, а потом мы с тобой сходим к Рохелио и попробуем сами выкупить эту птицу. Если же и у нас не получится, придется Виэри смириться с этим обманом. Не всегда вокруг нее будут кристально честные люди.
Эдмунд с досадой махнул рукой. Будь он один, он бы просто пошел и расквасил физиономию этому негодяю. Но с тремя магами в семье такое внимание к своей персоне привлекать было опасно.
— Мама, можно мы с Квентином пойдем погуляем? — Эсса перегнулась через перила. — Сегодня отличная погода, а Анабел с ребятами собирались в город петь гимны.
— Э-э-э… Можно, мистресс Соланн? — Квентин выглянул из столовой.
Фехтовальщик посмотрел на старшую дочь, потом — на воспитанника. Глаза Эссы блестели, она улыбалась. А вот Квентин, похоже, совершенно не ожидал приглашения, но был очень рад — ему нравилась Эсса. «Задумала что-то, — решил Эдмунд, — Или я совсем ее не знаю».
— Идите, — Соланн скрылась на кухне. — Только к ужину возвращайтесь.
— Да, мама, — благонравно заявила Эсса. Даже слишком благонравно.
Старших как ветром сдуло. Эдмунд посмотрел им вслед. Точно что-то затеяли.
Эсса и Квентин успели как раз к ужину. Виэри лежала в кровати лицом к стене и, несмотря на все уговоры родителей, не хотела спускаться. Но когда старшая сестра зашла к ним в комнату переодеться, вниз девочки спустились вместе, обе нарядные и причесанные. И теперь Виэри тоже выглядела как заговорщица.
Соланн улыбнулась: «Все в сборе? Отлично. Садитесь скорее за стол».
Они чинно вошли в столовую: Эсса, привычным жестом обнимая за плечи младшую сестру, за ними — Квентин. Но как только Эдмунд разлил по бокалам грог для взрослых и имбирный чай для детей и приготовился резать запеченную утку, в дверь громко и настойчиво постучали. Пожалуй, слишком громко и слишком настойчиво.
Эдмунд подскочил, жалея, что беспечно не положил поближе свои кинжалы, и перехватил поудобнее разделочный нож. В руках умелого фехтовальщика даже такое нелепое оружие становилось смертельным. Добровольно отдавать свою семью Ордену Эдмунд не собирался, а вот дорого продать свою жизнь и утащить с собой пару-тройку рыцарей в Чертоги Единого — очень даже. Эдмунду даже было плевать, что Пророк может ненароком расстроиться, встретившись в свой день рождения с теми, кто считал себя исполнителями его миссии на Каэроне.
Фехтовальщик сделал знак жене и детям. Они уже много раз обговаривали, как будут действовать в случае, если за ними придут рыцари: быстро перебраться в кухню. Там, в подвале, для каждого из них собраны вещи первой необходимости. А еще в подвале — тайный ход в городскую клоаку. Эдмунд шесть лет копал его сам — пригодились знания, полученные в Гильдии.
Но тут те, кто стучали, решили не дожидаться ответа. Точнее, один стучавший — в дом, размахивая птичьей клеткой, ворвался мастер Рохелио.
— Мастер Эдмунд! — торговец сладостями кипел от ярости. — Посмотри, что натворили твои старшие дети! — и он выставил вперед клетку, как рыцарь на турнире выставляет щит.
На дне клетки лежала огромная дохлая крыса. У Эдмунда отлегло от сердца.
— Что это? — спросил фехтовальщик. Ситуация начинала забавлять его.
— И ты еще спрашиваешь?! — вскипел торговец сладостями. — Это, почтеннейший мастер Эдмунд, дохлая крыса! Та самая, которую твои старшие дети подбросили в клетку, когда украли оттуда малиновку! Я требую наказать их и как можно строже. Если ты будешь потакать им, вот увидишь, они закончат на виселице!
— А с чего ты взял, что это сделали именно мои дети? — спросил фехтовальщик, бросив строгий взгляд в сторону кухонной двери, откуда уже высовывались любопытные детские головы.
— А кто же еще?! — возмутился Рохелио. — Мальчишка стоял и заговаривал мне зубы, а девчонка тем временем вытащила птицу и заменила ее… вот на это!
— То есть ты не видел своими глазами, как это произошло? — любезно улыбнувшись, спросил Эдмунд.
— Нет, конечно, но ведь твоя младшая дочь так хотела отпустить эту проклятую птицу!.. — настаивал лавочник. — Наверняка она подговорила старших и…