Вокруг Чатал-Гуюка были разбросаны еще около двадцати поселений раннеземледельческих племен, но площадь именно этого была наибольшей — 13 гектаров. Как раз тогда же открыли докерамический Иерихон, но Чатал-Гуюк готов был затмить его хотя бы потому, что площадь анатолийского города была в три-четыре раза больше.
Сначала Мелаарту никто не поверил, и было от чего. Сняв лишь дерн, англичанин наткнулся на стены, а, углубляясь, он обнаружил множество храмов с фресками, рельефные и скульптурные изображения, могилы с остатками тканей, медные и свинцовые бусы и деревянные сосуды. Сохранность находок превышала все мыслимое и немыслимое: в некоторых случаях сохранились нити, на которые нанизывался жемчуг, а в черепных коробках — мозг. Но наибольшую сенсацию вызвал радиоуглеродный анализ находок, они попадали в рамки между 6800 и 5800 годами до н. э. Это казалось настолько нереальным, что появились статьи, в одних из которых прямо говорилось о фальсификации, а в других — что метод радиоуглеродного анализа надо признать несостоятельным. Но по мере того, как археологи посещали раскопки, число приверженцев Мелаарта росло, и сейчас уже никто не сомневается в правильности его датировок, корректируя их лишь в ту или иную сторону. Правда, добраться пока удалось лишь до XII слоя, который уже лежит ниже уровня современных полей, и система мелиорации Конии не позволяет проследить зарождение Чатал-Гуюка. XII слой датируется 6800 годом до н. э., верхний — 5790 годом до н. э. Последняя дата совпадает с распространением в Иерихоне культуры портретных черепов с гипсовой облицовкой. Сам Чатал-Гуюк и поселения, группировавшиеся вокруг него, не хранят следов ни временных упадков, ни взлетов, нет даже следов захвата или попыток штурма, жизнь здесь как бы законсервировалась на тысячу лет.
Городище было спланировано заранее как единое целое. Прямоугольные дома размером 8—10 на 4–6 метров тесно примыкали друг к другу, не оставляя места ни улицам, ни переулкам. Сложены дома были из прямоугольного сырцового кирпича. Двери в комнаты были столь низкие, что через них можно было только пробраться на четвереньках. Внутри из глины же устраивались невысокие платформы типа лежанки или скамьи. Другой «мебели», вероятно, и не было. Полы застилались шерстяными узорчатыми коврами, как того требуют суровые анатолийские ночи: оттиски этих ковров остались на глине. Внешние стены кварталов одновременно служили и границей города, и оборонительными стенами. (Подобный способ обороны существовал в Анатолии еще сто лет назад.) Весь комплекс напоминал собой пчелиные соты. В дома можно было попасть только через плоскую крышу по лестнице. По-видимому, большую часть жизни чатал-гуюкцы проводили на крыше. Крыша была своего рода и общественным местом, и кухней, и ремесленной мастерской (так как следы мастерских в домах до сих пор не обнаружены, хотя они несомненно были). Но Чатал-Гуюк не был ни центром торговли, ни центром ремесел, то есть здесь не было товарного производства как такового, поэтому исследователи именуют его либо "неолитическим городом", либо «агрогородом». Число же жителей определяется от двух до шести тысяч человек.
Каждый третий или четвертый дом был украшен рельефами, скульптурами и фресками, из чего был сделан вывод, что эти дома являются святилищами, так как внутреннее убранство никак не связано с хозяйственной или бытовой деятельностью человека. Поскольку они включались в жилые комплексы, можно предположить, что каждый храм принадлежал определенной группе домов. На сегодняшний день открыто более пятидесяти таких храмов.
Основу хозяйства составляли скотоводство, земледелие и охота. Удалось распознать четырнадцать видов культивируемых растений. Больше всего оказалось пшеницы разных сортов, голозерного ячменя и гороха. Желуди, косточки фисташек и миндаля, возможно, указывают на получение из них растительного масла. Из семян крапивного дерева, вероятно, делалось фруктовое вино. Стада состояли из мелкого и крупного домашнего скота. Были приручены и собаки.
Но как пережиток первобытного состояния сохранилась охота на быка и благородного оленя. Культу охоты специально посвящены некоторые храмы. На фресках из них, выполненных минеральными красками, изображено множество людей, которые танцуют вокруг чрезмерно больших животных. Некоторые нарисованы даже в натуральную величину, например, бык длиной 2,4 метра. Вот мужчина в набедренной повязке натягивает лук, примеряясь к стаду оленей, один олень уже упал. За стадом стоят еще несколько охотников. Увеличенная фигура мужчины с луком позволяет предположить в нем вождя. На другой фреске изображены охотники, танцующие в честь божества охоты, которое символизирует кабан. Кроме луков они держат в руках рога и барабаны.