Я впервые не боюсь нескромности. Потому что это не самореклама. Потому что все это лишь чудесный фон для одного-единственного человека, ставшего в моей профессиональной жизни главным собеседником. Только встречи с Алексеем Николаевичем Ботяном привели меня, наконец, к осознанию того, что как журналист я жил и работал не зря. А это очень и очень дорогого стоит.
Впрочем, сказанное — не подведение каких-то итогов.
Время для этого еще не пришло.
Автор выражает глубокую признательность Борису Николаевичу Лабусову, долгое время руководившему пресс-бюро СВР, за предложение первым познакомить широкую читательскую аудиторию с разведчиком Алексеем Николаевичем Ботяном.
ДРУГ
Таковым Вальтер Стеннес был когда-то лично для Гитлера, Геббельса, Геринга... Но мучительное политическое прозрение привело его к сотрудничеству с советской разведкой — под оперативным псевдонимом, который и вынесен в заголовок
Расхожая фраза: в разведке имена людей становятся известивши порой только после провала. Это верно. Но все-таки чаще — после смерти. И то не сразу. не имею в виду недопрожитые жизни. Многие доживают свой век спокойно, некоторые — вполне комфортно. Есть и долгожители, об одном из которых пойдет речь. Но людям разведки — кадровым ли офицерам или агентуре — не позавидуешь. Потому, что часто их хоронят дважды. Сначала с негромкими почестями (это еще если позволяют обстоятельства) предают земле. А затем они оказываются погребенными под слоем архивной пыли до лучших времен. И ничего не попишешь. Судьба...
С такими, не самыми веселыми мыслями, я взялся за историю жизни Вальтера Стеннеса. Скудность фактуры настроение не поднимала. Имя Стеннеса как важнейшего источника информации для советской разведки рассекретили сравнительно недавно. Написано о нем у нас было крайне мало. Йозеф Геббельс, вечно озабоченный Стеннесом, потратил на него в своих дневниках, пожалуй, больше чернил. Нет уже в живых главного действующего лица, умерли непосредственно знавшие Стеннеса участники событий, в которые тот был вовлечен. Что осталось? Архивная папка со шнурками и ворохом документов в ней. Бумажная развертка человеческой судьбы. Там уж пером особо не разгуляешься. Какой бы пухлой ни была та папка, все равно в итоге получится плоско. И ничего не попишешь. Специфика...
Тогда почему все-таки Стеннес? Зачем браться за безнадежную с виду тему? Отвечу вопросом: а зачем вообще заниматься журналистикой?
Есть у меня, впрочем, и другие объяснения. Уже окончательно развеяна легенда создателя западногерманской разведки Райнхарда Гелена о том, будто Борман после войны (и не иначе как наш агент) укрылся в Советском Союзе. Затем с американской подачи проверяли похожую версию уже в отношении шефа гестапо Мюллера. Когда-то к выводу о том, что советская разведка активно пользовалась услугами Мюллера, приходили только на том основании, что на него, реального, не похож артист Леонид Броневой, сыгравший в известном фильме. Ну неспроста же, мол, такое! А Мюллером в результате оказывался... Штирлиц — по тому же самому принципу внешнего сходства.
Мы искали — и находили! — прототип Штирлица среди разведчиков, которые работали в Латинской Америке... Да что там наши физиономисты — с ума посходили, что ли?
По состоянию рассекреченности архивов СВР на сегодняшний день никто — повторяю, никто — из людей, работавших на советскую разведку, не был столь близок к нацистской верхушке, как Стеннес. Более того, Стеннес был не просто вхож в нее — он к ней принадлежал. Гитлер при огромном скоплении штурмовиков униженно — в знак примирения — протягивал ему руку. Геббельс гулял у него на свадьбе. Геринг лично вытаскивал его из гестаповских застенков — с условием, что Стеннес в считаные часы отправится в почетную ссылку: немецким военным советником в Китай. Борман пытался продвинуть по службе «людей Стеннеса» уже после того, как тот оказался в опале. А Чан Кашли в нем души не чаял...