Климент Александрийский пишет о тех, кто более сочувственно относится к мученичеству, как к детям, которые "ещё не стали мужчинами в любви к Богу, как гностики". Он объясняет:
"Никто, поэтому, кто неразумно храбр, не гностик; так можно назвать детей храбрыми, которые по незнанию того, чего следует опасаться, подвергаются тому что ужасно. Так они даже трогают огонь. И дикие звери, которые спешат на острие копья, обладающие грубой смелостью, могли бы называться доблестными. И такие люди могут, пожалуй, назвать жонглёров храбрыми, которые бросаются на мечи с определенной сноровкой, практикуя озорное искусство для жалкого заработка. Но тот, кто действительно храбр, с риском, вызванным дурными чувствами множества людей перед его глазами, мужественно ждёт чего угодно. Таким образом, он отличается от других, которые называются мучениками, поскольку некоторые сами создают себе поводы и бросаются в сердце опасностей. Ибо некоторые страдают от любви к славе, а другие от страха неких других более жестоких наказаний, а ещё одни ради удовольствий и наслаждений после смерти, будучи детьми по вере, действительно благословенными, но ещё не ставшие людьми, влюблёнными в Бога, какими являются гностики. Ибо есть, как в гимнастических соревнованиях, так и в Церкви, венцы для мужчин и для детей".127.
Гностики не верили, что Иисус буквально умер как мученик, но что его смерть символически представляла глубокую мистическую истину. Подражать Иисусу - значит не добиваться мученичества, а умереть для своего собственного низшего "я" и воскреснуть как Христос внутренне.
Для буквалистов такое гностическое отношение делало страдания мучеников безполезными. Автор письма, приписываемого Игнатию, с негодованием пишет:
"Но если, как говорят некоторые, страдание Иисуса было только видимым, то почему я заключённый, и почему я стремлюсь сражаться с дикими зверями? В этом случае я умираю тщетно".128.
Буквалисты расценивали гностиков как предателей, которые подрывали их попытки объединить Церковь перед лицом притеснения, предлагая богословское оправдание трусости.129. Гностики, с другой стороны, считали буквалистов фанатичными экстремистами, ведущими легковерных к безсмысленным страданиям ложными обещаниями".130.
РИМЛЯНЕ И ГОНЕНИЯ
Традиционная история о преследовании христианства изображает Римскую империю как питающую особую ненависть к этой новой религии, но это было не так. Рим постоянно избавлялся от мистиков, философов и религиозных культов, которые он расценивал как угрозу своей стабильности.131. Римляне имели отношения любви / ненависти к таинствам, из которых христианский культ был лишь ещё одним примером. Их привлекала экзотическая духовность и глубокая философия этих иностранных культов, но в то же время пугала радикальной проблемой, которую они представляли римской политической власти. Например, последователи таинств Диониса, как и более поздние последователи таинств Иисуса, обвинялись в заговоре с целью свержения государства. Начиная с 186-го г. до н.э. таинства Диониса были запрещены в Риме, а святилища по всей Италии разрушены.132. Огромное количество посвящённых было казнено, иногда много тысяч за раз.133.
В разное время в течение первых нескольких столетий, по сути, было преступлением философствовать в Риме.134. Даже великий стоический философ Эпиктет был сослан наряду с безчисленными другими. Подобно христианским мученикам после них, многие философы были отправлены на смерть за отказ идти на компромисс с тираническими римскими властями. Текст под названием "Деяния языческих мучеников" восхваляет мужество и цельность этих преследуемых посвящённых.135. Философы запечатляются как отправившиеся на кол, смеясь над внезапным крушением человеческих судеб и умирая "недвижимо в огне".136.
Согласно традиционной истории христианства, с древнейших времён большое число христиан было страшно гонимы римлянами. На самом деле, до середины третьего века не было узаконенных преследований христиан. Предыдущие гонения были только против отдельных лиц, или ограниченные определенным городом. Христиане не рассматривались как особая угроза, и поэтому не были особенно угнетаемы. Во втором столетии император Траян написал одному из своих губернаторов, что христианам нужно дать надлежащий суд и что судьи не должны сурово судить по анонимным нападкам. Христиане "не подвергались преследованиям", а обвинителям приходилось оплачивать расходы любого обвинения.137.