Код Иисуса
"Вам дано знать Тайны царствия Божия, но остальным из них это даётся только в притчах".1.
Иисус в Евангелии от Луки
Языческие мудрецы не рассматривали мифы Осириса-Диониса как сюжеты, которые никогда не должны изменяться или дорабатываться, но как иносказательные мифы, которые могли сочетаться друг с другом и перерабатываться. Гностические христиане так же не рассматривали свои евангелия как исторические записи, но как произведения иносказательной литературы, зашифровывающие вечные истины, которые могут быть творчески развиваемы и совершенствуемы. Действительно, гностические посвящённые должны были толковать мифы и учения, которые они получили, их собственным единственным в своём роде способом, чтобы показать, что они лично испытали гносис и не просто повторяли в стиле попугая то, что им было сказано кем-то другим. Тертуллиан жалуется:
"Каждый из них, просто в соответствии с его собственным темпераментом, изменяет традиции, которые он получил, так же как тот, кто передавал их, видоизменил их, когда он придавал им форму по своему хотению".2.
Ириней так же потрясён, кипя от злобы:
"Все они каждый день порождают нечто новое; ибо среди них никто не считается посвящённым или созревшим, пока он не разработает какой-нибудь грандиозный вымысел!"3.
Гностики объясняли, что их духовное творчество шло от непосредственного личного контакта с "Единственным Сущим". Они утверждали, что в конечном счёте только через свой собственный опыт можно судить, что истинно, и что поэтому личный опыт должен иметь приоритет над всеми подержанными свидетельствами и традициями.
МИФИЧЕСКИЕ ИНОСКАЗАНИЯ
В языческих таинствах секретные сокровенные таинства раскрывали иносказательный смысл мифов внешних таинств. Точно так же гностики утверждали, что они преподавали секретные сокровенные таинства, раскрывавшие гносис, для которых внешние таинства христианства были лишь подготовкой.
Когда буквальные христиане осыпали насмешками саму идею, что имели место быть секретные христианские учения, гностики указывали на пример Иисуса, который на людях говорил притчами, а наедине вскрывал смысл этих аллегорий своим ближайшим ученикам.4. В Евангелии от Марка, например, мы читаем:
"И сказал он им, "Всё скрыто только чтоб открыться, а сделанное тайным только чтобы стать явным. Если кто-либо имеет уши чтобы слышать, пусть слышит". И он продолжал говорить с ними притчами, смотря по тому как они могли воспринимать, и он ничего не говорил им без притч, но наедине своим ученикам всегда давал разгадку".5.
Идея, что мистические учения могут быть зашифрованы в мифических рассказах, была средоточием языческих таинств. Филон, еврейский пифагореец, называет аллегорию "приёмом греческих таинств".6. Языческий философ Деметрий пишет:
"То, что ясно и открыто, легко презирать, как голых мужчин. Поэтому таинства тоже выражаются в виде иносказаний".7.
Макробий аналогичо объясняет:
"Откровенная и голая выставка самой себя противна Природе. Она хочет, чтоб её секреты были трактуемы мифом. Поэтому сами по себе таинства скрыты в подземных ходах образного выражения, так что даже посвящённым природа таких реалий не может представить себя обнажённой, но только элита может знать о реальной тайне, через толкование, обставленное мудростью, в то время как остальные могут довольствоваться почитанием таинства, оберегаемого теми образными выражениями вопреки банальности".8.
Этот языческий иносказательный подход к священному писанию был с энтузиазмом воспринят гностическими христианами. Гностическое Евангелие от Филиппа учит той же доктрине, что и Макробий: "Истина пришла в мир не открытой, а в образах. Ни один не воспримет истину каким-либо иным способом".9. Буквальные христиане, с другой стороны, принимали писание за исторический факт. Языческий сатирик Цельс изумляется такой наивности и рушит буквальное толкование библейской истории творения с характерным остроумием:
"Бог изгоняет человека из сада, созданного целенаправленно для его содержания. Что может быть глупее, но ещё глупее ход того, как предполагается, произошёл мир. Oни отводят определённые дни для создания, до существования дней. Ибо, когда не было создано небо, или земля утверждена или солнце установлено на небесах, как могут существовать дни? Разве не смешно думать, что величайший Бог выполнял частями свою работу как каменщик, говоря: "Сегодня я буду делать это, завтра то", и так далее, таким образом, что он делал это на третий день, а то на четвёртый, и что-то ещё на пятый и шестой дни! Поэтому мы не удивлены обнаружить, что, как обычный труженик, этот бог утомляется и так нуждается в дне отдыха после шести дней. Нужно ли мне пояснять, что Бог, который устаёт, работает своими руками, и отдаёт приказы как бригадир, действует совсем не как Бог?"10.