Тем не менее, это совершенно замечательный факт, что Павел вообще ничего не говорит об историческом Иисусе! Он озабочен только распятым и воскресшим Христом, важность которого всецело мистическая. Павел ясно говорит, что он никогда не встречал исторического Иисуса. Он пишет:
"Ни я получал Евангелие от человека, ни я учил его, но оно пришло ко мне через откровение Иисуса Христа".113.
Павел не упоминает Иерусалим или Пилата. Действительно, как мы будем исследовать более подробно позже, он заявляет что Иисус был распят по наущению "архонтов" или "правителей века сего" 114 - демоническими силами, о которых говорили гностики! На самом деле Павел не связывает Иисуса с каким-либо историческим временем и местом, включая недавнее прошлое.115. Христос Павла, подобно языческому Осирису-Дионису, является вневременной мифической фигурой.
Павел ничего не говорит о Назарете и никогда не называет Иисуса Назореем.116. Хотя он изображает христианство как секту баптистов, он никогда не упоминает Иоанна Крестителя.117. Он ничего не говорит нам об Иисусе, едящем и пьющим с мытарями и грешниками, о его Нагорной Проповеди, его притчах, его спорах с фарисеями или о его столкновениях с римскими властями.118. Павел даже не знает "Отче наш", который, согласно евангелиям, Иисус дал своим ученикам, говоря: "Молитесь тогда вот так", ибо Павел пишет: "Мы даже не знаем, как мы должны молиться".119.
Если бы Павел на самом деле следовал недавно умершему мессии, это удивительно что он не считал необходимым пойти и увидеть апостолов, которые знали Иисуса лично, прежде чем начинать свою собственную учительскую миссию. Но он говорит что не получает свою власть от кого-либо. Также кажется разумным предположить, что если бы Иисус был буквальной фигурой, а не мифологическим Христом, Павел приводил бы цитаты из учения своего учителя и примеры его жизни на регулярной основе. На деле, он никогда не упоминает о жизни Иисуса и лишь однажды цитирует Иисуса - и что цитирует, так это всеобщую тайную формулу евхаристии:
"Это моё тело, которое за вас ломимое; сиё творите в моё воспоминание. Эта чаша есть новый завет в моей крови: сиё творите, так часто как вы будете её пить, в моё воспоминание".120.
Когда Павел цитирует этот отрывок, он говорит нам, что Иисус говорил это "ночью, когда он был предан" или, в некоторых переводах, "в ночь его ареста". Однако, оба из этих переводов приукрашивают греческий исходник, чтобы подать идею об историчности. Греческий оригинал на деле гласит, что Иисус говорил эти слова в ночь, когда он был "передан (доставлен)",121, выражение, напоминающее то, что использовалось для описания участи греческих жертвенных фармакосов, которые так же встречали свою смерть, чтобы искупить вину за "грехи мира".
Павел даёт свои этические учения опираясь на свой собственный авторитет, не упоминая об Иисусе. Когда он хочет поддержать их, он опирается на Ветхий Завет, который даже при цитировании Иисуса послужил бы ему так же хорошо или даже лучше. Он учит, что смерть Христа полагает конец еврейскому закону, но не приводит заявление Иисуса, что он пришёл именно это и сделать. Он не поддержит свой призыв к безбрачию с помощью похвалы Иисуса тех, кто отказывается от брака ради царства небесного.122. Когда он доказывает, что по воскресению тело человека будет преображено от плоти и крови, он не цитирует учение Иисуса, что "когда они воскреснут из мёртвых, они ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как ангелы божии на небесах".123. Если он знал слова учителя, разве мы поверим, что он не сделал бы абсолютно никакой привязки к ним?
Хотя Павел не упоминает исторического Иисуса, он ссылается на Иоанна и Иакова, которые часто предполагаются быть двумя учениками, упомянутыми в евангелиях. Павел ничего не говорит нам об Иоанне, но он называет Иакова "брат Господень", что иногда выхватывалось для доказательства, что Павел признавал исторического Христа, потому что он встречал его брата. Впрочем, то была распространённая христианская практика, называть друг друга "братом". В обоих Евангелиях Матфея 124 и Иоанна 125 Иисус называет своих последователей своими "братьями", не подразумевая, что они являются его кровной семьёй, а в гностическом евангелии, называемом Апокалипсис Иакова, мы, в частности, читаем, что Иаков, как считалось, был братом Господним лишь в чисто духовном смысле".126.
Павел также упоминает некоего "Кифу". Это обычно принимается за апостола Петра. Пётр изначально звался Симоном, но, в разных обстоятельствах в каждом евангелии, получил от Иисуса имя "Скала". Это "Кифа" на арамейском языке и "Пётр" на греческом языке. Является ли Кифа тем же самым человеком, что и Пётр? Один раз Павел также упоминает "Петра" в своих письмах, но не приравнивает Кифу и Петра, как одного и того же человека. Раннехристианское писание под названием "Письмо Апостолов" открывается со списка из 11-и апостолов, третий из которых назван Петром, а последний из которых зовётся Кифа, так что, конечно, была христианская традиция, где Кифа и Пётр не были идентичны. Современная тенденция считать, что они обязательно суть один и тот же человек, ошибочна.127.