Даже если Кифу принять за другое имя для Петра, тот ли это Пётр, который якобы знал Иисуса? Легко допустить, что это так, потому что мы все так хорошо знакомы с евангельскими историями. Однако, в письмах Павла нет и намёка на то, что Кифа, которого он встречает в Иерусалиме и Антиохии, это Пётр из евангелий, который лично знал Иисуса. На самом деле совсем наоборот. Отношения Павла с Кифой из его писем, конечно, не предполагает, что Кифа был "правой рукой" исторического мессии. Павел крайне враждебно относится к Кифе и выступает против него с крепкой бранью:
"Когда Кифа пришел в Антиохию, я вызвал его лицом к лицу, потому что он действовал непростительно".128.
Он спорит с Кифой за следование еврейскому закону и отказу есть с язычниками-христианами.129. Но Павел не выносит на обсуждение тот факт, что если Кифа является Петром евангелий, он должен был знать что Иисус ел и пил с грешниками и проститутками и защищал себя от критики, что он нарушал еврейские законы.130. Павел называет Кифу лицемером.131. Тем не менее, если он является Петром евангелий, почему Павел не бросает ему в лицо тот факт, что он заснул в Гефсиманском саду, и отрёкся от Господа с клятвами трижды,132, и даже сравнивался с сатаной самим Иисусом? 133.
Существует только один короткий отрывок из Павла, который мог бы оправдать мнение, что Кифа из его писем является Петром евангелий. Записывая о воскресшем Иисусе, Павел говорит:
"Он явился Кифе, а затем двенадцати. Затем он явился сотням верных разом".134.
Это любопытно, потому что, согласно евангелиям, к этому времени Иуда Искариот был мёртв, так что Иисус мог явиться только 11-и. И ни одно из евангелий не говорит об Иисусе, появляющемся "сотням" людей. Ещё раз мы должны признать, что мы в недоумении, во что же верить.
Этот отрывок вполне может быть поздним дополнением к письму Павла. Но даже если это не так, всё это на самом деле говорит нам о том, что Кифа, вместе с сотнями других, имел мистический опыт видения воскресшего Христа, так же, как и сам Павел. Описывает ли Павел историческое событие или мистические обряды? Тысячи посвящённых в языческие таинства Элевсина могли бы по сути сделать то же самое заявление о знании по опыту воскресшего богочеловека, не подразумевая, что кто-либо из них встречался с историческим Осирисом-Дионисом. Это может звучать как радикальное толкование, но оно делает осмысленным отрывок в Послании Павла к Галатам, который в противном случае непонятен. Павел критикует "глупых Галатов", "у которых перед глазами был Иисус Христос открыто отображаемый на кресте!", за смотрение скорее на "материальное", чем на "духовное" понимание спасения.135. Должны ли мы в самом деле верить, что эта христианская община в Малой Азии была свидетелем распятия в Иерусалиме и что Павел, который никогда не заявлял, что знал Иисуса, чувствовал себя в праве называть таких свидетелей "глупыми"? Тем не менее, комментарий Павла имел бы смысл, если христиане Галатии скорее стали свидетелями драматического представления Христовых страстей. Именно это, констатирует Павел, что сделает их "совершенными" - или, используя более точный перевод, "посвящёнными"!
Так что мы можем на самом деле сказать о Кифе Павла? Только то, что он является лидером еврейских христиан в Иерусалиме и богословским соперником Павла. Казалось бы, письма Павла, самые ранние христианские документы, не могут помочь нам в поисках исторического Иисуса. Всё что он может сказать нам, это то, что христианская община уже была внутренне разделена с середины первого века между проеврейскими христианами в Иерусалиме и теми, кто, подобно Павлу, видели Иисуса приходящим заменить Ветхий еврейский Закон. Это только из-за евангелий и Деяний апостолов, одинаково написанных гораздо позже, личности Кифы, Иоанна и Иакова в письмах Павла стали увязываться с евангельскими персонажами, которые носят их имена. В действительности у Павла нет ничего чтоб заставить нас поверить, что христиане, о которых он говорит, лично знали исторического Иисуса. Евангелия были написаны после писем Павла, и были раскрыты как богословские, а не исторические документы. Поэтому, более вероятно, что евангелисты подобрали имена Кифы, Иакова и Иоанна, упомянутые ранее Павлом, и обобщили их в персонажей, которых мы находим в рассказе об Иисусе.