Избушка стояла на берегу небольшого ручья в кустах, и разглядеть ее можно было только подойдя метров на восемь. Снег внизу интенсивно таял, оставался нетронутым только в ямах, чащобе, но по вечерам и ночами было еще холодно. В избушке тоже было сыро, темно и холодно. Первым делом Казимир растопил печку заготовленным хворостом, поставил чайник, затем уже скинул куртку и начал готовить ужин. Печка накалилась мгновенно, хворост только знай гудел, и через 20 минут уже закипел чайник. В избушке стало тепло, уютно, и, плотно поужинав, Казимир улегся спать.
Утром, заготовив на день дрова и хворост, охотник, привычно закинув карабин за плечо, отправился разыскивать вчерашнего медведя. На сопке никаких следов не осталось: замело снегом. Спустившись, Казимир прошел по распадку, поднялся на другую сопку, на которой снега было поменьше, но здесь следов тоже не нашел и двинулся по гребню, то и дело останавливаясь и разглядывая в бинокль окрестности. Наверху снега почти не было, солнце пригревало, все-таки середина мая. Чувствовалось приближение колымской весны, мгновенно переходящей в лето.
Через пару часов он остановился передохнуть. Сев с подветренной стороны на склоне сопки, Казимир вновь стал разглядывать в бинокль окрестности, особое внимание обращая на склоны сопок.
И вот, разглядывая ближнюю сопку, вдруг как-то сразу увидел двух бурых медведей, которые что-то раскапывали на склоне. Чуть повернув бинокль, разглядел еще двух, а потом еще пару! «Ни хрена себе, шесть мишек, как коровы на лугу! Теперь уж точно никто не поверит. И как назло ни видеокамеры, ни фотоаппарата».
Еще с полчаса разглядывал Казимир пасущихся медведей, действительно издалека напоминавших буренок. Подранка среди них не было, и, вздохнув, Казимир пошел дальше по гребню.
Солнце уже пригревало, ярко голубело небо, где-то неподалеку орал дурным голосом куропач. Тайга пробуждалась после тяжелой зимы, и все ее обитатели теряли голову от тепла, солнца. Казимир уже разглядел пару куропаток, пригревшихся на солнце и поленившихся улетать от явной опасности.
Пройдя еще километров семь, он обратил внимание на соседнюю сопку, что-то привлекло его, какое-то движение. Остановившись, достал бинокль и стал осматривать вершину и склоны. «Ну и цирк!» На склоне сопки лежал большой язык снега, ярко блестевшего под солнцем. И вот на этот язык забирались по очереди два небольших медвежонка и скатывались по нему, прямо как разыгравшиеся мальчишки. Рядом в земле копалась медведица.
«Вчерашняя спасительница, — подумал Казимир, — может, и тот гад где-то рядом». Но поблизости никого не было.
Вдоволь налюбовавшись на бесплатный аттракцион, охотник потихоньку двинулся обратно.
К вечеру, устало передвигая ноги, вернулся в избушку, так и не встретив своего подранка. И только на следующий день, разглядывая по привычке соседние склоны, случайно бросил взгляд вниз и тут-то увидел своего противника, пробиравшегося, прихрамывая, вдоль ручья. Завалив его со второго выстрела, Казимир облегченно вздохнул: оправдал лицензию и подранка не оставил.
Золотой пуд
Бросив телефонную трубку, Синегоров схватил свою радиостанцию «стандарт» и помчался на выход. Выскочив на улицу, начал вызывать Захарченко:
— Сорок первый! Сорок первый! Ответь двадцать шестому!
Но тот молчал.
— Черт, заправляется, наверное.
В это время подъехал на своем «уазике» другой опер, Андрей. Синегоров вскочил к нему в машину:
— Давай, жми на пост.
Андрею повторять не надо, он мгновенно развернулся, и они помчались на пост ГАИ. Пока ехали, отозвался Захарченко. Матвеич велел ему быстро ехать на пост ГАИ и задержать зеленый УАЗ-фургон, который должен вот-вот проехать.
— Что искать? — спросил Паша.
— Полный шмон, — кратко ответил Матвеич.
— Понял!
— Андрюха, мы уже опоздали, наверное, тормозни возле поста, возьмем гаишника — и до соседнего поселка, может догоним.
Остановившись возле поста, подхватили сотрудника ГАИ, молодого лопоухого лейтенанта, и помчались дальше. Лейтенант сразу сказал, что после звонка Синегорова УАЗы не проезжали, но перед этим минут за десять проехал темно-зеленый фургончик.
— Они, догоним, — заключил Матвеич.
Андрюха молча жал на газ. 120 километров в час для него был не предел. Через 20 минут догнали фургон. Синегоров решил обойти его и тормозить только возле следующего поселка, на автобусной остановке. Так и сделали. Свою машину и гаишника Матвеич поставил навстречу фургону, а сам с Андреем встал на обочине другой стороны как ожидающий попутку.