Однако с тяжелым сердцем вынужден признать, что я заблуждался. Сильно заблуждался. Меня настигла страшная правда. Старики были правы.
Колоссы — это люди.
Сам процесс ужасен. Чтобы принять человека в ряды колоссов, его протыкают маленькими металлическими штырями. Это запускает таинственную трансформацию, во время которой разум и индивидуальность человека сильно ослабевают. В итоге он становится таким же тупым и простоватым, как колоссы.
Колоссами не рождаются. Колоссами становятся. Их жестокость есть в каждом из нас. Возможно, именно это пытался поведать мне славный Хандервим[щ].
Они сказали, что я должен присоединиться к ним. Неужели таков мой конец? Утратив разум, влачить существование дикаря в отдаленной деревне?[ъ]
— Вы говорили о дочери того, кто бросил мне вызов, — сказал я. — Кто это?
— Я, — послышался тихий, знакомый голос.
Обернувшись, я увидел, как из-за деревьев выходит Элизандра Драмали. На ней не было платья, только кожаные лоскуты, едва прикрывающие самые интимные места. Пожалуй, я воздержусь от подробного описания ее фигуры, ибо оно шокировало бы моих наиболее впечатлительных читателей[ы].
Она по-прежнему была в очках, золотистые волосы собраны в обычный хвостик, но вот кожа… кожа приобрела синеватый оттенок, какого я никогда раньше не видел.
Элизандра, прелестная Элизандра, оказалась урожденным колоссом[ь].
— Не может быть! — воскликнул я, уставившись на мою прекрасную Элизандру. Женщину, которую я любил и почитал превыше всех. Женщину, которая все это время неким образом скрывала от меня свою истинную природу.
Элизандра была урожденным колоссом.
Как жаль, что приходится писать эти слова, мои верные читатели. Однако это правда — такая же правда, как и то, что сердце мое обливается кровью и что эта страница покрыта чернилами.
— Макияж, — пояснила Элизандра, застенчиво потупив глаза. — Как видишь, кожа у меня не такая синяя, как у других урожденных колоссов. Искусное применение пудры и перчатки помогли скрыть, кто я на самом деле.
— Но твой разум! — Я шагнул к ней. — Ты сообразительна и умна, не то что эти зверюги![э]
Я протянул было к ней руку, но замешкался. Все, что я знал об этой женщине, ложь. Она чудовище. Не прекрасная аристократка, но дикое создание и убийца.
— Джек, это по-прежнему я, — сказала она. — Я родилась колоссом, но не прошла трансформацию. Мой разум ни в чем не уступит человеческому. Пожалуйста, милый, не смотри на кожу, загляни в сердце[ю].
Я не устоял. Она могла лгать, но все равно оставалась моей Элизандрой. Я шагнул в ее объятия, и в этот час смятения меня окутало ее ласковое тепло.
— Любимый, ты в смертельной опасности, — прошептала она мне на ухо. — Они сделают тебя одним из них.
— Почему?
— Ты прогнал их вождя, — прошептала Элизандра. — И правил кланом, несмотря на все наши попытки ставить тебе палки в колеса. Наконец, ты убил их великого поединщика. Мою мать.
— Поединщиком была женщина? — изумился я.
— Конечно. Разве ты не заметил?
Я посмотрел на стоявших поблизости колоссов: они носили набедренные повязки, но верх не прикрывали. Если и был способ отличить мужчин от женщин, кроме как… гм… заглянуть под набедренную повязку, я его не знал. Собственно, я предпочел бы оставаться в неведении насчет того, что некоторые из них женщины. Мои заскорузлые, задубевшие на ветру щеки больше не заливаются румянцем, ибо я повидал такое, отчего ваши деликатные умы покрылись бы кровавыми мозолями. Но был бы я способен краснеть, в тот миг непременно бы покраснел.
— Тогда прости, что убил ее, — сказал я, повернувшись обратно к Элизандре, которая все еще меня обнимала.
— Она сама выбрала жизненный путь, — отозвалась Элизандра. — И это был путь жестокости и убийств. Я по ней не скорблю, но буду скорбеть по тебе, дорогой, если ты попадешь к ним в лапы. Они говорят, что я так пожелала, но, конечно, это ложь, хоть они и не будут слушать мои возражения[я].
— Зачем они оставили меня умирать в той пещере? — спросил я.
— Это было испытание, — ответила Элизандра. — Заключительное. Они освободили бы тебя через три дня, если бы ты не сбежал, но ты доказал, что достоин вступить в их ряды и стать новым полноправным вождем. Однако для этого ты должен пройти трансформацию! Ты потеряешь почти всего себя и превратишься в одного из них — существо, живущее инстинктами[аа].
щ
Вообще-то нет. Но здесь соглашусь. Обратите внимание: к сожалению, то, что говорит Джек, правда. Как и другие ученые, я наблюдал процесс собственными глазами, и общепризнанно, что именно так все и обстоит на самом деле. И да, я несколько раз пытался объяснить это Джеку.
ы
Разумеется, это не остановило редакторов газет, и в оригинальном печатном выпуске появился детальный рисунок этой сцены.
ь
В первом издании этой истории предпоследний эпизод закончился прямо здесь. Как мне сказали, это едва не спровоцировало волнения, и на следующий день газетам пришлось опубликовать спецвыпуск с окончанием. К счастью, мы отправили все три эпизода вместе, одним пакетом. Не перестаю удивляться, с каким интересом встречают черновые отчеты Джека, вместо того чтобы подождать моих более разумных, снабженных примечаниями изданий. Недостаток вкуса у широкой публики стал одной из главных причин, почему я изначально покинул Элендель и отправился путешествовать по Дикоземью. Другим вариантом было застрелиться, но мои миролюбивые клятвы управляющего запрещают проливать кровь.
э
Согласно исследованиям отдельные урожденные колоссы не менее разумны, чем обычные люди, хотя очевидно, что это не касается колоссов, прошедших трансформацию. А также большинства искателей приключений.
ю
Я показал эту сцену Элизандре, и в ответ она рассмеялась. Понимайте как хотите. Однако замечу, что, когда мы с ней об этом говорили, она вовсе не стыдилась своего происхождения, хотя изначально пыталась скрыть его от нас.
я
Здесь еще смешнее. Если вы знаете Зандру, то наверняка понимаете, что ни одно ее высказывание не обходится без трех ругательств и замечания относительно сомнительного происхождения Джека. Однако она, похоже, питает к нему нежные чувства. Непонятно почему.
аа
Для тех, кто запутался (как и Джек), — именно так становятся колоссами. У детей колоссов цвет кожи бывает от голубого до крапчато-серого, но не темно-синего цвета, как у настоящих колоссов. В целом эти дети — люди, пусть и щедро наделенные физической мощью. В двенадцать лет каждому ребенку предлагают пройти окончательную трансформацию. Отказавшиеся должны покинуть племя и жить среди людей. По моим оценкам, многие уходят, но, как и многие обычные люди, разочаровавшись в жизни в городах, возвращаются в племена колоссов и проходят трансформацию. После этого нет никаких различий между урожденными колоссами и теми, кто родился людьми.