Бывало и так, что богатые крестьяне и купцы не основывали монастыри сами, однако оказывали им значительную материальную помощь. Так, в декабре 1899 года потомственный почетный гражданин Санкт-Петербурга купец С. Г. Раменский пожертвовал женской общине в Суре участок земли, находившийся на углу реки Карповки и Силина переулка, для устройства подворья Сурской женской общины. По его словам, он хотел, чтобы при Сурском монастыре существовали училища, приюты и другие полезные учреждения. 28 апреля 1900 года было получено Высочайшее соизволение на укрепление за Сурской женской общиной пожертвованного участка земли «для устройства подворья назначенной общины с домовою при том подворье церковью и часовней». Факт начала строительства в Санкт-Петербурге – на участке, пожертвованном С. Раменским, – Сурского подворья стал одним из важных аргументов в пользу того, чтобы женской общине в Суре был придан статус монастыря. Впоследствии по ходатайству о. Иоанна Кронштадтского 11 декабря 1902 года Синод постановил преобразовать санкт-петербургское Сурское подворье в Иоанновский женский монастырь. Таким образом, купец-жертвователь С. Раменский помог созданию сразу двух женских монастырей: Сурского и санкт-петербургского Иоанновского.
По ходатайству Иоанна Кронштадтского в 1902 году санкт-петербургское Сурское подворье было преобразовано в Иоанновский женский монастырь
Еще одним благотворителем Сурского монастыря был богатый крестьянин деревни Шотова Гора Пинежского уезда С. К. Кыркалов. В 1902 году он пожертвовал монастырю участок земли в Архангельске «на углу Оперной… улицы, между набережной реки Северной Двины и Троицким проспектом, с находящимся на сем участке деревянным домом», который стал подворьем Сурского монастыря. В первом десятилетии ХХ века богатый крестьянин из Мезенского уезда Ф. Ф. Ляпушкин, почитавший местночтимого инока – подвижника Иуду, – на свои средства выстроил над его могилой храм и деревянный двухэтажный дом. Там, по его замыслу, должны были для попечения и наблюдения за храмом жить несколько сестер из Ущельского монастыря, и там же собирался на старости лет поселиться и он сам. При этом, обращаясь к епископу Архангельскому и Холмогорскому Михею (Алексееву) с прошением разрешить ему построить храм, Ф. Ляпушкин писал, что им руководит «…искреннее желание посеять зачатки света и добра в нашем глухом, суровом северном крае», и он «был бы рад, если б там основался скит из сестер Ущельской обители». Впоследствии построенная Ф. Ляпушкиным Иудина пустынь стала «филиалом Ущельского монастыря» [27].
В Вологодской епархии, где не возникало необходимости строить новые женские монастыри – исключение составлял лишь Яренский Крестовоздвиженский монастырь, построенный на средства купца А. Булычева, – миряне помогали им несколько иначе. Например, в 1874 году вдова штабс-капитана Н. Ратаева на собственные средства и на выбранном ею месте построила в Успенском Горнем монастыре больницу, ставшую «вечной и неотъемлемой собственностью монастыря».
Для какой цели основывались северные женские монастыри? Ответ напрашивается сам собой – для того чтобы там могли жить женщины и девушки, посвятившие свою жизнь служению Богу, и чтобы туда могли уходить желающие вести такую жизнь. Но хотя о монахах или монахинях традиционно говорят, что они «отреклись от мира», это вовсе не значит, что людские беды и проблемы стали для них совершенно чуждыми. Напротив, в ХХ веке женские монастыри активно занимались благотворительной деятельностью. В этом отношении северные женские обители не являлись исключением. Наиболее широко осуществлял просветительскую и благотворительную деятельность Сурский монастырь, однако и другие монастыри по мере возможности помогали местным жителям, прежде всего крестьянам.
Согласно классификации монастырей, сделанной П. Н. Зыряновым, все женские обители Архангельской и Вологодской епархий являлись епархиальными монастырями, состоявшими под управлением местных архиереев. Из них «штатными» – то есть получавшими пособие от казны, размер которого определялся «классом» монастыря, – были: в Архангельской епархии – третьеклассный Холмогорский Успенский монастырь, а в Вологодской епархии – третьеклассные Горний Успенский, Арсениево-Комельский и Иоанно-Предтеченский монастыри. Прочие монастыри были «заштатными», то есть существовали на пожертвования, доходы от имущества и от продажи монастырских рукоделий. И в то время как в Вологодской епархии заштатными была лишь половина женских монастырей, в Архангельской епархии такими были почти все женские обители. Возможно, наличие в Архангельской епархии столь большого количества именно заштатных монастырей было связано с тем, что те основывались по инициативе не епархиальных архиереев, а священнослужителей или монахинь. Это предположение подтверждают слова И. К. Смолича о том, что почти все женские обители, создававшиеся по личному почину своих первоначальниц, вначале считались заштатными.