Протестантские священники, на которых возложены были евангельские дела, напечатали в «Cazette de Leipzig» настоятельное увещание последователям аугсбургского исповедания отвратить опасность.
Новая система растёт, увеличивается и занимает слишком много места в истории того времени, чтобы действительно заслужить набрасываемое на неё презрение.
Мы привели все эти документы во всей их простоте и без изменения выражений; нам кажется, что в откровенности и неправильности их языка можно найти следы живой и разнообразной энергии языка Лютера.
Это объявление названо «новым манифестом германской католической Церкви»; ему предпослано предварительное рассуждение, которое мы от него отделили, для того чтобы поставить его на то место, которое ему приличествует, так как оно составляет скорее заключение, чем предисловие:
«С тех пор как христианство, лучше устроенное, не имело больше нужды в борьбе за своё политическое существование, явились два раздельные мнения относительно божественности Христа, мнения, которые в продолжение многих веков составляли постоянный принцип всех войн политических и учёных. Одни видят в Христе Бога, ставшего человеком, и указывают на многие места в Священном писании, откидывая в сторону поэтически представленные и держась голой буквы. Другие видят в Христе только предсказанного Мессию, посланного Богом искупить свет своей любовью и преданностью к истине. Последние, как и первые, опираются на выдержки из Священного писания.
В продолжение всего времени, когда Рим приписывал себе непогрешимость, последнее мнение преследовалось отлучением и истреблением. Тысячи людей заплатили кровью за свои убеждения, целые народы сделались жертвой фанатической борьбы, громадные страны были разграблены и обращены в пустыни из-за божественности Христа. Тем не менее божественность эта не была доказана, так как истина не доказывается с помощью грубой силы.
Реформация, явившись прогрессом в том смысле, что она сломала могущество Рима, не могла отделаться от цепей римской веры и свои догматы провозгласила с той же строгостью в выражениях, судя по положению тогдашней цивилизации. Но как только протестантство получило права гражданства, среди него возникла та же борьба.
Само собой трудно с явным атеистом спорить о существовании Бога».
Мы, держась правдивости во всех наших определениях, полагаем, что это предисловие нового манифеста отнимает силу и власть, даваемую только сознанием, у всего, что за ним следует.
Оно заставляет бояться смешения понятия Реформации с понятием разрушения, и нельзя назвать исправлением и улучшением христианской религии столь непочтительное предложение системы, которая всё-таки является христианством, лишённым своей эссенции.
Вполне доверяя искренности этих ошибок, нельзя тем не менее не находить их пагубными для дела, желающего опереться на истину. Если будут настаивать на этих смелых уверениях, то можно заранее отчаяться в успехе нового учения; однако, к счастью, можно успокоиться ввиду более спокойных и более близких к истинному свету заявлений.
Иначе Рим нашёл бы для борьбы сильных помощников, в большинстве католических мнений и убеждений мы увидали бы тогда могущественный раскол, и все справедливые реформы, введения которых общественный разум может только требовать для борьбы с бессмысленным деспотизмом папства, были бы в опасности.
Дело, во всех отношениях достойное своего развитого, просвещённого и прогрессивного века, рисковало бы тогда своей репутацией, и лица, благодаря своей преступной поспешности потерявшие все выгоды своего положения, не могли бы себе их возвратить; столько есть ловких изворотов у противников их, если бы последние захотели помешать открытию нового спора.
Нам кажется, что, вместо того чтобы разбрасывать свои проповеди всюду и ослаблять их этим разбрасыванием, новая церковь должна действовать с внимательным сознанием порядка, согласно и осторожно. В таком же роде дан мудрый совет берлинским синодом, который предупреждает желающих участвовать в этом новом деле, что если они не будут действовать ввиду серьёзной цели серьёзными же путями, то они не могут надеяться ни на продолжительность, ни на крепость своего дела. Было бы желательно, чтобы собрание передовых людей этого движения было вскоре созвано для установления догматов во избежание беспорядочных и неверных увлечений и безумных идей.
Это уже было обещано, и тем более было нерасчётливо отдалять исполнение раз данного обещания; Рим со своими хитростями как будто уже проник в сокровенные тайны германского движения.