В общем, на урок к магистру Самарэну я шла просто за интересной информацией и не прогадала -- как выяснилось, в текущем семестре он собирался давать нам только теорию, практика начиналась позже.
А в конце первой интенсивной учебной декады меня ожидали не менее насыщенные выходные. Управляющий -- Зангех Кайеро -- оказался мужиком толковым, не зря Теагир мне его рекомендовал. Собственно, он уже много лет вел дела как самого Теагира, так и его покойного братца, а теперь вот и я к нему по наследству перешла. Вместе с баронством -- документы по нему он уже получил в имперском опекунском совете.
Ну что сказать... Выяснилось, что дама я вполне состоятельная. Регулярно закатывать пир на весь мир, наверно, не стоило, но в приятных мелочах я могла себе не отказывать. А значит, я способна нанять подходящих слуг в городской особняк -- с этим господин Кайеро обещал помочь, а также обзавестись собственным выездом, благо о том, что конюх Крел не только дал согласие на службу у меня, но даже уже и выехал в столицу вместе с Маром, Теагир меня известил. Еще я могла позволить себе в ближайшие достойно одеваться, с умеренным размахом развлекаться, а также обставить дом, если мне не понравится состояние герцогского наследства. А остаться на мели я не опасалась -- даже если внезапно иссякнут сермиритовые рудники, что в принципе относится к области фантастики, у меня все равно останется моя профессия...
А дом, кстати, оказался трехэтажным особняком с небольшим садиком и пустой конюшней на заднем дворе. Я завела Мирку в стойло и порадовалась, что по дороге заехала на рынок и купила мешок овса. По крайней мере, на ближайшее время моя кобыла была обеспечена питанием. Рядом с конюшней имелся каретный сарай, а в нем -- карета в довольно приличном состоянии... то есть подлежащая восстановлению. Правда, дверцы кареты украшал герб герцогов Алейских, а я не была уверена, что имею право пользоваться этой символикой, да и, честно говоря, не жаждала афишировать на каждом углу свою связь с этим семейством. Обойдя двор и сад я зашла в дом -- ключи от ворот и самого дома я получила от господина управляющего.
В доме было чисто. Очень чисто и очень тихо. Настолько, что тишина эта давила на нервы и почти кричала: "Ты здесь не одна! Кто-то прячется от тебя в этих хоромах!" Вот, кстати, именно хоромы, иначе бы я это не назвала. И что мне с таким доминой делать-то? А насчет того, кто прячется, то на этот счет у меня были некоторые догадки -- господин Кайеро поведал мне, что в доме постоянно живет одна-единственная служанка -- горничная. Она же и содержит дом в порядке. Идеальном порядке, надо сказать. И почему-то этой особе взбрело в голову спрятаться от меня, ведь не слышать моего появления она не могла, да и предупреждена была заранее -- тем же управляющим. Однако сидела наверху и не высовывалась.
-- Эй, есть тут кто живой?! -- гаркнула я, остановившись у самой лестницы.
И прислушалась. Тишина. Собралась было еще раз покричать, но тут послышались торопливые шаги, и через минуту передо мной предстала девушка лет двадцати двух, не больше. Вроде бы невзрачная, а глазищи на бледном лице -- огромные и ярко-голубые, как озера под летним небом. И взгляд как у испуганной лани. Не добежав до конца лестницы, девица остановилась и присела в неуклюжем реверансе, с трудом удержавшись на ногах.
-- Ваша светлость, -- пробормотала горничная, мучительно краснея.
-- Как вас зовут? -- спросила я.
-- Ула, ваша светлость, -- девица снова присела.
-- Где мы можем поговорить, Ула?
-- В малой гостиной? -- предположила горничная.
-- Ведите!
Горничная отвела меня в уютную небольшую гостиную на втором этаже -- внутреннюю такую, исключительно для хозяев и близких друзей. Вряд ли, конечно, у Симьяра были друзья... с другой стороны, дом наверняка строили и обставляли еще его предки. Здесь тоже все содержалось в идеальном порядке, даже удивительно было, как Ула одна могла с этим всем справляться. Об этом я ее и спросила, усевшись в кресло и дождавшись, пока девушка, страшно смущаясь, тоже займет место напротив меня.
-- Ну-у, я немножко умею... бытовую магию. Я ведь школу горничных заканчивала.
Вот так открытие -- за три с лишним года жизни в стране впервые о таком услышала! Оказывается, магически одаренные девушки из бедных семей, не получившие базового общего образования, могли в таких вот школах обучаться. Уле повезло -- ее приняли в столичное учебное заведение, хоть она сама из деревни, научили читать и писать, а потом еще и взяли на работу в этот дом. Причем насчет везения в последнем я очень сомневалась -- уж больно запуганной выглядела девушка. И это при том, что хозяин постоянно проживал в своем герцогстве, а в столице бывал лишь наездами.
-- Скажите, Ула, а вы хотели бы работать здесь и впредь?
-- Да, ваша светлость! Вы ведь оставите меня? -- дрожащим голоском.
-- Мне нравится, в каком порядке вы содержите дом. А как вам жилось здесь при прежнем хозяине?
Глаза испуганной лани наполнились слезами. А я... каюсь, считывала эмоции и беспорядочные обрывки мыслей, которые всколыхнул мой вопрос.
-- Все хорошо... Все было хорошо. Герцог щедро платил мне...
Вот что платил, я не сомневалась, а насчет "хорошо" не поверила...
-- Не лгите мне, Ула. Я вижу, что хорошо вам тут не было. Почему вы не ушли?
-- Он сказал, что не даст рекомендаций. -- пробормотала Ула. -- И потом... он приезжал редко, большей частью я жила тут одна и... мне правда было хорошо.
-- Хорошо, когда здесь не было герцога, -- вздохнула я.
-- Вы... меня теперь рассчитаете?
-- С чего бы?
-- Ну, за то, что я тут... с вашим мужем.
-- Милая, за то, что вы тут... с моим мужем... кстати, он тогда еще и мужем моим не был... Так вот, за это вы заслужили денежную компенсацию и помощь лекаря-менталиста.
-- З-з-зачем лекаря? -- испуганно пробормотала девушка.
-- А вы хотите, чтобы вам помогли немного приглушить неприятные воспоминания? Чтобы они не мешали вам жить дальше?
-- Н-н-не знаю. Х-х-хочу, наверно...
-- Ну вот, есть такие маги-лекари, которые помогают забыть. Не полностью, конечно, иначе в памяти возникнут провалы, и они вас будут мучить, а просто делают воспоминания менее яркими, менее болезненными. Если вы не против, я отведу вас к такому лекарю.
-- Да... Я очень хочу... Спасибо! -- Ула наконец осознала, что ее ни в чем не обвиняют, ничего страшного не происходит и что я действительно хочу ей помочь.
А я... поначалу думала ввести в доме демократические порядки и предложить горничной называть меня, пусть и не на "ты", но хотя бы по имени. Посмотрела на девицу и поняла -- никаких шансов. Ну и ладно. Сошлись на "лейве Лари" наедине и "светлости" при посторонних. Потом я уговорила девушку, чтобы она позволила мне себя осмотреть. Все-таки хотелось убедиться, что травмы у Улы исключительно душевные. Но зря я надеялась -- спина, руки и ноги были перепахана шрамами разной степени давности, совсем тонкие -- на груди... от ножа или чего-то подобного. Похоже, никто ее не лечил, все заживало само, а теперь некоторые шрамы уже и не свести, наверное...