— Добро пожаловать в Каэр Нуаллан, мистер О'Хара. Представляться, полагаю, нет нужды, — мистер О'Раа вышел из-за стола, и направился мне навстречу.
— Нет, сэр Филтиарн. Навряд ли кто-то другой мог бы занимать ваш кабинет, да кабы и умудрился, не думаю, что Мармадьюк принял бы его за вас, — мы обменялись крепким рукопожатием, после которого моя рука ныла еще около минуты.
С таким только Вильку здороваться, а не хрупкому служителю муз…
— Превосходно. Прошу присаживаться, — граф указал на стулья, а сам направился к своему креслу. — Я много наслышан о вас от нашего общего знакомого, да и, сказать по чести, поручил старшему сыну навести справки, прежде чем просить инспектора обратиться к вам с моим делом. Вы ведь не в претензии ко мне за это?
— В таком деле как выбор мастера-портретиста нужна оглядка, оглядка, и еще раз оглядка, — ответил я. — Ведь зависит от того, что вам хочется получить в результате, следует взвесить, кого приглашать. Я вот приверженец классицизма, а живописец-романтист тот же объект что и я подаст на холсте совершенно иначе. Во Франции же и вовсе нынче экспериментируют с новым стилем, так называемым импрессионизмом, и взгляд таких художников будет отличаться, хотя и не будет хуже или лучше обычных направлений.
— Нда… Ну и это, конечно, тоже, — кашлянул сэр Филтиарн.
Понятное дело, что вы, благородный эрл, узнавали, не краду ли я серебряные ложки у хозяев, но мы будем делать вид, что ничто подобное вас не интересовало.
— Отзывы о вас от моих дубровлинских знакомых были самыми лестными, не менее, пожалуй, а даже более, чем рекомендации мистера Вилька, в связи с чем я принял решение просить вас написать портрет моего младшего сына. Кстати, о портретах, что вы скажете о изображениях моих покойных жен, леди Громлэйт и леди Авонморы, — на последнем имени его голос едва заметно дрогнул, так что кто из них кто гадать уже не приходится. — Взгляните.
— С удовольствием.
Последний экзамен, сэр? Ну что же, извольте.
Я поднялся, ничтоже сумняшеся прихватил со стола лампу и направился к картинам. Что тут сказать? Рассуждать со стариком о технике написания смысла нет, потому мне хватило и беглого осмотра.
— Портрет леди Громлэйт… Я ведь не ошибся, эта леди она и есть?
— Не ошиблись, — ответил мистер О'Раа.
— Так вот, ее портрет – это очень качественная, тщательная и филигранная работа. А леди Авонмору писал истинный мастер.
Я развернулся, намереваясь возвращаться, и тут-то узрел ту третью особенность графского кабинета, о которой я упоминал ранее. Увиденное заставило меня вскрикнуть, сделать два шага назад, едва не выпустив из левой руки светильник, и выхватить пистолет. Из дальнего угла на меня взирал тролль.
Серый, громадный, не менее чем в восемь футов росту, он едва не касался головой потолка. С его грубого отвратительного лица, на котором в недовольстве кривились губы, на меня таращились огромные белые выпуклые глаза с черными зрачками, каждый из которых был размером с чайное блюдце.
Я единым движением взвел курки… И понял, что очень глупо выгляжу, целясь в статую, грубого идола из камня.
— Не обращайте внимания, мистер О'Хара. Это моаи, память о моей службе комендантом гарнизона на Рапа-Нуи, — сэр Филтиарн едва заметно хмыкнул. — А вы весьма выдержанный молодой человек. Инспектор первый раз, помнится, запустил в него дубовым креслом. Пришлось их на стулья менять, чтобы не разбил никто истукана.
— Что же он мне про него ничего не сказал, — пытаясь унять дрожь в руках я снял пистолет со взвода, и вернул его в потайную кобуру слева под мышкой (еще один прием, которому научил меня инспектор О'Ларри). — Я бы мог и испортить его пулями.
— Не думаю, — спокойно ответил хозяин замка. — Базальт, это весьма твердая порода.
Дальнейшая наша беседа прошла в сугубо деловом ключе. Мы оговорили сумму моего гонорара, пожелания к изображению и прочие детали.
— Ну что же, — мистер О'Раа поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. — Теперь предлагаю вам немного отдохнуть и переодеться к завтраку. На нем я представлю вам Ивара… да и остальных моих гостей. Хотя, в свете того, что к нам в глушь залетела столичная знаменитость, постояльцев в замке, держу пари, прибавится.
Я улыбнулся, и хотел уже откланяться, как вдруг откуда-то раздался приглушенный, полный страдания и муки стон, а воздух в кабинете, держу пари, похолодал на пару градусов.