В четвертом классе мы начали изучать «Историю СССР». Была война, и учебников не хватало. Поэтому нам выдали старые книжки по истории, изданные в тридцатых годах. Учебники эти поразили меня своей таинственностью. В них черной краской были замараны целые страницы текста, а вместо пяти фотографий зияли черные квадраты.
Как я ни пытался стирать эту краску, чтобы увидеть замазанные фотографии, мне это не удавалось.
Дома я спросил у матери, почему замазали картинки. Она ответила просто и доступно: «Так надо».
Через много лет я узнал, что затушевали портреты военачальников и политических деятелей, уничтоженных после многочисленных процессов тридцатых годов.
В 1970 году я начал собирать материал о МУРе во время войны. Мы сидели в квартире Игоря Скорина. Хозяин, Алексей Ефимов и я. Они рассказывали, а я записывал, потом мои друзья достали самое дорогое и интересное – старые фотографии. Я поглядел на них и вспомнил учебники моего детства. Лица некоторых людей были затушеваны черными чернилами.
– Этих ребят арестовали как врагов народа, – сказал грустно Скорин, – было негласное указание замазать их на групповых портретах.
– Пришлось, – со злой горечью пояснил мне Ефимов, – а то всех могли прихватить как пособников.
На одной из фотографий в центре сидел человек без лица с тремя ромбами в петлицах и орденом Красного Знамени.
– Леонид Давыдович Вуль, начальник МУРа, талантливый сыщик, – пояснил Скорин.
Леонид Вуль пришел в уголовный розыск из МЧК. Он работал в подразделении, занимавшемся борьбой с уголовной преступностью и бандитизмом.
Как я уже писал, возглавлял его легендарный человек Федор Мартынов. У него был подлинный оперативный талант, и людей он подбирал в свою службу штучных.
Такое подразделение в ВЧК – ОГПУ было просто необходимо, так как уголовный розыск в республике находился в стадии становления. Впрочем, как и весь милицейский аппарат страны.
Деньги милиционерам платили смешные, пайки были скудными, поэтому на службу в РКМ приходили случайные люди.
Как ни странно, чекисты за такую же работу получали намного больше. Так что взаимный антагонизм сыщиков уголовного розыска и их коллег с Лубянки возник еще в далекие годы Гражданской войны.
Вуля отправили на работу в МУР с формулировкой «на укрепление руководящих кадров». Он пришел в дом номер 3 на Большом Гнездниковском, где тогда помещался МУР, и очень много сделал для правильной организации работы этого сложного подразделения.
Надо сказать, что в те годы уже сложился костяк московского сыска. Ушли случайные люди, отправлены были «на этап» жулики и взяточники. МУР стал элитной милицейской службой.
Вуль часто бывал в Кремле, докладывал лично Сталину о состоянии преступности в стране.
В тридцать третьем году была ограблена квартира одного из самых крупных партийных деятелей. Вполне естественно, что раскрытием преступления занялись люди из госбезопасности. Но у них, занятых подготовкой будущих громких процессов, ничего не получалось.
Сталин лично поручил Вулю заняться этим делом и дал неделю срока. МУР раскрыл дело в течение пяти дней. Сталин вызвал Вуля, поблагодарил его и назначил начальником московской милиции.
– Кого вы рекомендуете на свое место? – спросил вождь сыщика.
– Виктора Николаевича Овчинникова.
Сталин одобрил эту кандидатуру.
Если бы Леонид Вуль знал, как повлияет его рекомендация на судьбу его заместителя, он наверняка бы не назвал эту фамилию.
У Лубянки хорошая память. Вулю не простили, что он со своими оперативниками, раскрыв дело об ограблении соратника великого вождя, не поделился славой с людьми Ягоды.
Его арестовали и приговорили к высшей мере.
В 1936 году в городе Мелекессе Куйбышевской области была убита заслуженная учительница Мария Пронина, делегат VIII чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов, член редакционной комиссии съезда. На этом съезде принималась сталинская конституция. Поэтому смерть Прониной немедленно связали с происками врагов народа.
Дело вели местные сотрудники, а под политическую версию забили камеры тюрьмы родственниками и знакомыми людей, арестованных как члены троцкистско-зиновьевского заговора. Но дело так и не было раскрыто. Тогда «железный нарком Ежов» поручил его Московскому уголовному розыску. Оперативную группу возглавил начальник МУРа старший майор милиции Виктор Овчинников. В нее вошли лучшие московские сыщики, среди них были Георгий Тыльнер, Николай Осипов, Алексей Ефимов, Иван Свитков, поднявший дело Патриаршей ризницы.
Им предстояло найти убийцу учительницы Прониной.
Вводя своих сотрудников в курс дела, начальник МУРа не рассказал о личном указании Ежова преподнести это убийство как политическое. Овчинникову было ясно, что к принятию сталинской конституции это дело никакого отношения не имеет.