- Я с гнильцой? – возмутился Феликс. – Да знаете ли вы… Да вы в курсе того… Да ваш несравненный сынок…
- Что? – начиная терять терпение, деланно улыбнулся отец Лупуса.
- Он… Он еще более худший сын, чем вы думаете про меня. Вот!
Теперь Сервий Порсена улыбнулся уже искренне:
- Сынок, ты лучше держись подальше от обоих. Один сын преступника и в недалеком будущем сам преступник, а второй… – Он, задумался, но так и недоговорив, махнул рукой. – Пойдем, нечего с ними общаться. Мало ли что окружающие про нас подумают. Еще, чего доброго, решат, что они вместе с нами.
Лупус состроил вредную рожу и вместе с отцом отошел в противоположную часть помещения.
“Он специально все подстроил”, – глядя им вслед, думал Фабий. – “Только и ждал момента, когда отец посмотрит на него. Вот и выделывался…”
С оплатой квитанций справиться все же получилось. Спустя час безрезультатных мучений ему посчастливилось познакомиться с торговцем папируса. Добродушный, с седыми висками и аккуратной, причесанной бородкой он помог, объяснив, какие счета необходимо оплатить в первую очередь и даже показал, как правильно заполнить все нужные документы.
Покончив с самым трудным, Фабий поспешил обратно на пристань. Выгрузка почти закончилась, длинные ряды крепко сколоченных бочек, поставленные одна на другую, заняли большую часть причала. Отыскав нужных людей и распорядившись о транспортировке товара на склад, Фабий, наконец, смог облегченно выдохнуть. Он справился.
- Теперь мы можем поесть? – нетерпеливо поинтересовался Феликс, поглядывая на него круглыми, умоляющими глазами. – У меня живот давно к спине прирос. Боюсь, я в таком состоянии долго не протяну.
Более-менее приличное заведение отыскалось неподалеку от терм Нептуна. В Остии, в отличие от Рима, в харчевнях разрешалось готовить горячую пищу и Фабий, а вместе с ним Феликс, сполна этим обстоятельством воспользовались. Каждый заказал себе большую тарелку кровяных свиных колбасок с луком, гору ячменных лепешек, крабовый суп, медовые пирожные и подслащенную воду.
Спустя полчаса они довольные, поглаживая сытые животы, лениво вышли на улицу.
- Люди добрые, подайте сироте обездоленному, – со ступенек маленького храма, посвященного Геркулесу, поднялся грязный, оборванный пацаненок и, подскочив к ним, принялся канючить милостыню.
Громко топая стоптанными сандалиями, прикрывая субтильное тельце серой, драной туникой, он протягивал в их сторону тоненькие ручки. Феликс порылся в одном единственном кармане и, убыстряя шаг, бросил:
- Сам беден, – и для убедительности вывернул карман.
Попрошайка в отчаянии завыл и схватился за спутанные, торчавшие клоками волосы.
- Сытый голодного не поймет, мне любая, самая мелкая монетка сгодится, – и попытался ухватить Феликса за плечо.
- Да, отстань ты, – увернулся тот. – Сходи лучше в порт, поработай.
Фабий тихо ткнул брата в бок. А нищий скороговоркой запричитал:
- Без мамки я, без отца, сирота круглый, помогите, чем сможете, ради всех богов. Работал в порту проклятом, надорвался, еле в себя пришел, вот и побираюсь, не проходите мимо, вижу люди вы хорошие, по глазам вижу.
Фабий вытянул из висевшего на груди кошелька первую попавшуюся монету, серебряный сестерций, и кинул пацаненку. Тот ловко поймал и, засунув за щеку, принялся благодарить:
- Спасибо добрый человек, не прошел мимо, не остался равнодушным…
Однако, продолжал следовать за ними, не отставая ни на шаг.
- Мы тебе уже подали, – не выдержал, оборачиваясь, Феликс.
- Ты нет, – возразил мальчуган и принялся хватать его за рукав туники.
- Приставучий какой! – возмутился тот. – Фабий, забери обратно свою монету, он ее недостоин.
- Кто ты такой, чтобы судить, достоин или недостоин? – попрошайка резво обогнал их и оказался впереди, повернувшись к ним лицом. – Оскорбляете хорошего человека… – И неожиданно закричал: – Убогого легко обидеть. На такого всякий горазд голос повысить, руку поднять.
Шедшие рядом принялись оборачиваться в их сторону, некоторые начали хмуриться. Феликс с Фабием смутились и попытались скрыться. Внезапно рядом мелькнуло знакомое лицо и Фабий узнал в идущем навстречу человеке Авла Цинну, адвоката нанятого им вчера. Тот также заметил его и остановился.
- Какая встреча… – он расплылся в радостной улыбке. – Какими судьбами тебя сюда занесло?
- Дела… – уклончиво ответил Фабий и, представив брата, поинтересовался: – Как продвигается освобождение отца из камеры?
Адвокат потер небритый подбородок:
- Сегодня, к сожалению никак не получается… Завтра, видимо, тоже… А вот послезавтра…
- Только послезавтра? – возмутился Фабий. – Мы же договаривались!
- Подайте, пожалуйста, – продолжавший крутиться рядом пацаненок, вновь запричитал. – Юпитера ряди, Изиды, Нептуна… – И самым наглым образом принялся хватать Цинну за руки.
- Пошел прочь, наглец! – тот попытался оттолкнуть мальчишку. – Иначе, получишь не деньги, а тумаки!
- Неужели? – удивился попрошайка. – На родную дочь руку поднимешь?
- Ты мне не дочь… – мгновенно отозвался Цинна, но Фабий почувствовал в его голосе неуверенность. Адвокат отступил на шаг и внимательно оглядел попрошайку.
- Дожили… – рассмеялся мальчишка и, схватив рукой за волосы, с силой потянул. К невероятному изумлению они легко оторвались.
- Парик! – ахнул Феликс и секунду спустя добавил. – Ты девчонка.
- Туллия, – изумленно промямлил Цинна. – Ты что здесь делаешь? Да еще в таком виде?
- Работаю, папочка, – тряхнув черными, до самых плеч, локонами, рассмеялась та. – Гортензий попросил кое-что разузнать. Ну и жара… – Она с ненавистью взглянула на парик и выкинула в сторону.
- Гортензий говоришь, – нахмурился адвокат. – Почему не сказала?
- Не начинай, – девочка обиженно надула губы. – Дома все объясню. – Она игриво сверкнула глазами. – А кто с тобой? Познакомишь?
- Фабий Марцелл и его брат Децим Регул, – ответил Цинна.
- Значит, ты не попрошайка? – Феликс упер руки в боки. – Верни деньги!
- С какой стати? – удивилась Туллия. – Хотя, если Фабий скажет, я отдам. Желание клиента – закон.
- Не стоит, – отмахнулся тот. – Я бы хотел вернуться к нашей теме. Вы освободите отца?
- Знаешь, Фабий, – адвокат заметно помрачнел. – В твоем деле возникли заметные осложнения.
- Папа, ты еще ему не сказал? – удивилась девочка.
- Отстань, я еще просто не успел.
Фабий, слушая их спор, быстро переводил взгляд с дочки на отца.
“Угораздило же меня нанять семейный подряд мимов. Хоть бы маме удалось найти толкового юриста…”
- Дело, Фабий, знаешь в чем… – Цинна пожевал губами. – Твой отец почти осужден…
- Вы-то откуда знаете? За что? Он же не убивал.
- Вся загвоздка в том, что наш император думает по-другому.
- Нерон? Ему какая разница?
- Он в гневе и ярости. Требует мщения и правосудия… – Цинна почесал затылок.
- Весь Рим обсуждает это, – прибавила Туллия. – Поэтому твоего отца отказывается защищать большинство адвокатов.
- Считают дело проигранным, – хмуро улыбнулся ее отец.
- Почему проигранным? – удивился Феликс. – Я чего-то не пойму…
- Поговаривают, – принялся объяснять Цинна. – Когда Нерону доложили об убийстве, то преподнесли в таком виде, что он теперь полностью уверен, будто отец Фабия главный виновный. А вы знаете, как у нас работают... В первую очередь стараются угодить Цезарю, а уже потом все остальное.
- И все же… – повторил свой вопрос Фабий, отказываясь верить в услышанное. – Почему Нерона так сильно заинтересовало это дело?
- Петроний Вер являлся его ближайшим другом и соратником. Теперь понимаешь, в какую передрягу угодил твой отец? Выход-то из нее я вижу, вот только дадут ли через него выбраться невредимым…